— Я свои просто на пол швыряю, — признался Валерий.

— А вот вам занимательный фоторяд! — воскликнула Эдита. — Владимир, Ксения и Олеся на ежегодном праздновании дня рождения фирмы Столова. Хозяин устраивал корпоратив.

Буль прищурилась.

— Не такой он и скряга, раз сотрудников угощал.

— Первый снимок сделан пять лет назад, — объявила Дита, — последний за две недели до трагедии на фазенде. Найдите пять отличий. Вот семья Столовых приветствует работников в холле клуба.

— Кажется, они из года в год одно и то же помещение арендовали, — отметила Люба, — интерьер одинаковый.

— Платье у Ксении красивое, черное, в пол, — зачастила Аня, — французская фирма «Сандро», не из дорогих, бюджетная, отличное сочетание цена-качество. Но женщина его не меняла, пять лет в одном и том же. Она молодец, не приобрела остромодную шмотку со знаковым принтом, такая один сезон проживет и безнадежно устареет. А черное платье — оно на все времена. Пойди догадайся, когда его сшили, модель-то классическая. Ксения умница.

— Да вы на Лесю посмотрите, — попросила Буль.

Мне стало жалко девочку.

— Она тоже в одном и том же. На первом фото ее розовое платье касается пола, талия не на месте, съехала вниз, а рукава, судя по их толщине у запястья, просто подвернули внутрь. Через два года платье девочке впору, юбка прекрасно сидит, закрывает колени, талия там, где надо. Спустя еще год подол высоко открывает ноги, рукава три четверти, талия снова не там, где положено, но на сей раз поднялась. А в последний раз это уже мини-вариант, руки открыты выше локтя, на груди ткань натянута, как на барабане. Леся маленькая, хрупкая, но она стала подростком, вытянулась, у нее начала формироваться грудь. Девочка выглядит посмешищем.

— Беру свои слова назад, — решительно произнес Валерий. — Такой человек, как Владимир, просто обязан взять на помойке резиновый шланг, типа от клизмы отрезанный, и примотать его к плите проволокой, на той же свалке найденной. Извините, я был не прав. Убийством тут и не пахнет. Они сами себя жизни лишили — с помощью своей любовно культивируемой жадности.

— С Еленой тоже полная ясность, — кивнула Эдита, — вот вам снимок места происшествия.

— Ужас. Нора грязного кролика, — фыркнула Аня.

— Ни один кролик в таком кошмаре жить не станет, — возразил Валерий, — не кухня, а мусорная свалка. Сколько недель Елена ее не убирала?

— Месяц, — предположила Аня.

— Да ты что, — махнула рукой Буль, — год.

— А по мне, так лет десять, — высказала свое мнение Дита.

— На столе пустая бутылка из-под водки «Поле». Она ею отравилась? — спросила я.

— Да, — подтвердила Булочкина.

Я показала на экран.

— В углу батарея опорожненных поллитровок, на всех этикетка «Зажигай-ка».

— Самое дешевое пойло, — поморщилась Буль, — его чаще всего подделывают.

— Странно, однако, — протянула Аня. — «Поле» ведь очень дорогая марка. Элитный алкоголь.

— Ага, ты, оказывается, не только в шмотках сечешь, — ухмыльнулся Валерий, — и в выпивке разбираешься.

Анна убрала упавшую на лицо прядь волос и объяснила:

— Мой отец владеет сетью супермаркетов, в них есть отделы, торгующие спиртным. Дома часто ведут разговоры о поставках, качестве товара, ценах. Да, я не только в одежде понимаю, но и в спиртном.