У вуайеристической гипотезы нашлись оппоненты. Психиатр-фрейдист Джепта Макфарлейн считает, что криптоанализ выражает только стремление к власти:
«Криптоаналитик не интересуется содержанием шифртелеграмм. Для него имеет значение лишь аналитическое вскрытие шифра. Его обуревает не подленькое любопытство и не желание прочесть чужую шифрованную переписку, а гордость за победу над шифром. Криптоаналитик не подсматривает сквозь замочную скважину. Он сокрушает саму дверь».
Гипотеза Макфарлейна подкрепляется и высказываниями самих криптоаналитиков. Вернер Кюнзе из отделения «Z», объясняя недостаточное знание им конечных результатов своей работы, говорил, что не обращает особого внимания на содержание телеграмм и что у него пропадает всякий интерес к шифру, как только он этот шифр вскрывает. С Кюнзе солидарны и любители отгадывать занимательные криптограммы в газетах и журналах: ответ их совершенно не интересует, они просто хотят разгадать саму криптограмму.
Хотя факты скорее подтверждают гипотезу о стремлении криптоаналитика к власти, ни эта гипотеза, ни вуайеристическая не были научно проверены. Частичное объяснение этому дает третья гипотеза, согласно которой вуайеристические побуждения вызывают у человека общий интерес к криптоанализу, а стремление к власти обеспечивает ему успех при работе над вскрытием конкретных шифров.
Какое отношение указанные гипотезы имеют к людям, избравшим своей профессией разработку стойких шифров? Райк полагает, что в основе такого профессионального интереса, «возможно, лежит подозрительность и опасение, что посторонние могут подсмотреть за нами и узнать что-то не только о нашей половой жизни, но и о нашей враждебности, агрессивности и т. д., а также желание не допустить этого». В отличие от Райка, Фромм считает, что «интерес к дешифрованию и составлению секретных кодов в большой мере связан с отношением человека к окружающему миру, а конкретнее говоря, с чувством одиночества и с надеждой, что он отыщет родственную душу, с которой мог бы связаться… Мир закрыт для него, и поэтому он вынужден дешифровывать то, что пишется не для него». Психолог Гарольд Гринвальд, интересовавшийся одно время криптологией, пишет:
«Лечившиеся у меня пациенты, которые работали в данной области, имели побудительный мотив, отличный от вуайеризма. Преимущественно это были люди стремившиеся испытывать превосходство в силе, скрывая свои действия и мысли (путем их зашифрования) или разгадывая то, что другие хотят держать в секрете (занимаясь криптоанализом)».
Это объяснение проливает некоторый свет на исследуемый вопрос, но и оно ненамного убедительнее других гипотез. Однако, если психологические корни криптографии и криптоанализа не разгаданы, их биологические корни ясны. Эти корми уходят в глубь геологических эпох, к простейшим одноклеточным организмам, боровшимся за жизнь в теплых морях первобытной Земли.
Шифры – это защита. Для современного человека это то же, что панцирь для черепахи, чернильный мешок для осьминога, маскировка для хамелеона. А криптоанализ собирает информацию о внешнем мире наподобие уха летучей мыши, чувствительности амебы к химическим раздражителям, глаза орла. Защита нужна для самосохранения. Это закон жизни, одинаково непреложный и для государства, и для отдельного организма. В условиях соперничества знания существуют в двух формах – у меня и у моего врага. Все организмы пытаются первую форму довести до максимума, а вторую – до минимума. Криптография и криптоанализ являют собой примеры этих двух форм. Составители шифров стремятся сохранить в тайне запас знаний своей страны, а криптоаналитики – увеличить этот запас за счет окружающих.