На следующий день с помощью уже совсем старенького Иова я дожал-таки бояр, и Дума приняла решение собрать поместную рать вотчинников, без которой я пока на юге вполне обходился, и триста тысяч рублей казны с них же, также и с церковных земель. А кроме того, тем же вечером вызвав к себе дьяков приказа Большой казны, я разобрался-таки, в чем причина падения сбора налогов.

— Так крестьяне пашню не подымают, — сразу же огорошил меня заявлением дьяк Семен Рукавишный.

— То есть? — не сразу понял я. — Это-то тут при чем?

— Так ведь тягло-то с распаханной пашни считают, — взирая на меня удивленно, не понимая, как это я могу не врубаться в совершенно очевидные вещи, пояснил дьяк. — А как ты, государь, своими немцами голландскими научил их, как с меньшего клина больше хлебца получить, тако же они начали меньший клин и распахивать. Чтобы тягло себе уменьшить.

Я несколько мгновений сидел с ошарашенным видом. Ну вот, блин, устроил себе… пашу тут все по учебнику — новые технологии внедряю, экономическую эффективность повышаю и все такое прочее, и, радостный, жду отдачи. А выходит все наоборот! Нет, налоговую систему нужно срочно менять, а то она мне все мои усилия на хрен загубит… Ну да это дело не одного дня, к тому же бояр мне дожать удалось, этот год протянем, в отцовой кубышке кое-что осталось, да и собственные вотчины, где бешеными темпами развивалось производство, с будущего года также должны были начать приносить куда больший доход. Главное — причина установлена, а как ее устранить, теперь придумаем…

Через две недели, когда я уже прибыл к войску, которое исполчалось под Воронежем, выяснилось, что первые наши прикидки оказались излишне оптимистичными. Потому как в осаду сели все четыре крепости разом. К Темрюку подошло войско эрзерумского бейлербея численностью почти в пятьдесят тысяч человек, впрочем, собственно воинов у него было не более тридцати тысяч, а артиллерии вообще около сотни орудий, причем в подавляющем большинстве совсем не осадного калибра. Так что казаки, засевшие в Темрюке, по идее осаду должны были выдержать. Румелийский бейлербей выставил два войска. Основное, численностью вместе с присоединившимися к нему отрядами буджакской и едисанской орды и ополчением вассальных османам валахов и молдаван, около ста тысяч человек (при примерно том же соотношении воинов и вспомогательного персонала, то есть турецкого варианта посошной рати), при двухстах орудиях, под началом самого бейлербея, двинулось на Очаков. А второе, численностью уже всего двадцать тысяч человек и совершенно без артиллерии, высадилось в Крыму. Как видно, командующий этой группировкой собирался усилить свою армию остатками крымского войска и ополчением, набранным в крымских городах, и там же разжиться артиллерией, но оказалось, что эти надежды тщетны. Крым практически обезлюдел. Из-за войны и особенно башкирского промысла численность населения Крыма, причем как мусульманского, так и всех других вероисповеданий, уменьшилась более чем в десять раз.

Из-за устроенной башкирами резни в крымские города практически прекратились поставки фуража и продовольствия, цены на продукты взлетели до небес, так что всю зиму из городов продолжался массовый исход населения. А как бы вы поступили, если стоимость проезда на корабле до какой-нибудь Варны или Бургаса практически сравнялась с ценой продуктового набора, позволяющего выжить в течение недели? Бей, командующий вторым румелийским войском, столкнулся с тем, что ему придется штурмовать свежеотстроенную и оснащенную почти тремя сотнями пушек крепость Перекоп, защищаемую почти таким же количеством войск, что и у него, и делать это без помощи хоть какой-то значимой артиллерии. Так что за Перекоп пока можно было не волноваться. А вот Очаков осаждал сам великий визирь также с почти стотысячным войском. В его составе находились самые элитные турецкие части: сорокатысячный корпус капыкулу, в который входила отборная османская пехота — янычары, артиллеристы-топчу, оружейники-джебейди и фурлейты-топ арабаджи, а также четыре бёлюка конницы личной гвардии султана. Остальное составляло тимариотское ополчение центральных вилайетов империи. В принципе такого же многочисленного и столь же хорошо оснащенного и организованного войска не могло в этот момент выставить ни одно другое государство цивилизованного мира… да что там такого же. Самые крупные европейские христианские государства при крайнем напряжении сил с трудом наскребли бы войско численностью в треть от того, что сумели выставить османы. Случилось именно то, чего я боялся больше всего. Я остался один и попал под раздачу основных сил османской военной машины. Теперь оставалось только держаться…