— Это вариант. У вас есть мысли по этому поводу? Что это было за вещество? И какая вторая версия происхождения этого газа?
— Вторая версия — это то, что пыль содержалась в бетоне, — сказал Григорий, — что же касается вещества…Я не знаю что может вызвать такую мощную аллергическую реакцию, если это вообще она и есть. Может это скоростной вирус пневмонии. Вся загадка в веществе. А оно могло быть в бетоне.
— В бетоне? Это просто невозможно!
— Почему так уверены?
— Я сам его выбирал, — заявил Андрей, — причем я вез его. Думаю что я бы давно траванулся, так как надышался им достаточно.
— Что ж, значит геология все таки. Сейчас есть образцы этой пыли. Результаты экспертизы должны прибыть в скором времени — мы заказали многоступенчатую экспертизу в Швейцарских лабораториях.
— Я привез вам бумаги, которые есть у меня — это копии. Оригиналы хранились в городском архиве, вторые копии в департаменте. Думаю что вам стоит изучить это пока самостоятельно, а потом, когда у вас возникнут вопросы — мы соберемся снова. Вы позвоните мне сегодня вечером и договоримся о завтрашней встрече?
— Хорошо, — сказал Григорий, — но я тогда вас попрошу — привезите к завтрашней встрече оригинал этого досье.
— С удовольствием, — ответил Андрей, — только сделайте мне допуск.
— Сегодня в 17.00 он будет вас ждать в архиве.
— Договорились! — улыбнулся Андрей Григорию.
Они попрощались и Андрей отправился к маршрутке. А про себя он подумал, что все очень даже чудно складывается в этой жизни.
Человек смотрел в зеркало и своего истинного отражения он не видел… За более чем три месяца добровольной изоляции Марк исхудал. Он почти ничего не ел. На лице его проявились животные элементы. Он зарос. Волосы его были грязными. Так как тело он так же не мыл — от него по всей квартире несся зловонный аромат. Вокруг царил полный хаос. Кресла перевернуты, стекло в серванте было разбито, на полу валялись осколки стекла. Постельное белье на кровати не менялось, стирка в данном доме не проводилась ни разу со смерти Василисы. Марк не умирал от тоски по ней… Нет. Он жил, видел, все, переживал. В добровольной изоляции от внешнего мира, как дерево, потерявшее свои корни. Изоляция уничтожила его человеческую сущность, а все что сохранилось — осталось в той части организма, которая еще была человеческой — в разуме. Но всех истинных прелестей своей изоляции он не видел. Все что видел и переживал Марк находилось в другой плоскости, в другом измерении, не том, которое считается реальным миром…
Марк стоял у зеркала и держался за нечто невидимое…
Невидимое…
Ненастоящее…
Невидимое…
Настоящее…
Занавесь приоткрывается и мы переходим в параллельную реальность ставшую для Марка единственно верной…
Марк стоял и смотрелся в зеркало на противоположной стене лифта. Василиса, все так же элегантна и прелестна смотрела на него влюбленными глазами и ничего приятнее этого момента не было: