Кожанов и Окунько прибыли в Решту в 17.15. Остановились на окраине поселка у одинокого барачного типа здания, предназначавшегося под снос. Здесь они могли спокойно провести время. С автовокзала позвонила Авдотьева, и Кожан отправил за ней Окунько. Поездка не заняла много времени, так как автовокзал находился недалеко. Войдя в комнату, которую выбрал для отстоя Кожан, Верка скривила физиономию:

– А че ты на свалке не остановился, Кожан?

– Где посчитал нужным, там и остановился.

Окунько начал накрывать стол, но Кожан сказал ему:

– Не напрягайся, твоя работа на сегодня закончена. Сменишь номера и проверишь уровень топлива, затем ключи передашь мне.

– В смысле? – удивился Окунько.

– В прямом. Закончена, говорю, твоя работа. Отдашь ключи и свалишь отсюда.

– Куда? Домой?

– Нет! На автобусе доедешь до Хутора. Там найдешь Кирьяна, у него остановишься. И будешь сидеть там до вызова.

– Ладно, но че на автобусе? До Хутора всего каких-то тридцать километров. Может, подбросите? Не люблю я эти автобусы.

– Ничего, полюбишь! Впрочем, можешь идти к Кирьяну и пешком. И все, Окунь, никаких базаров. Ступай, меняй номера.

Окунько вышел. Авдотьева произнесла:

– Демьян ничего не говорил о смене номеров.

– Так я решил, ясно?

– Ясно-то, ясно, но шеф – Демьян, а не ты! Я сейчас позвоню Ленчику.

– Лучше сразу Ачилу!

Авдотьева внимательно посмотрела на Кожанова:

– Почему Ачилу?

– Не задавай глупых вопросов. Адаев звонил мне и посоветовал сменить номера. Почему, не в курсе. Предупредил ли он об этом Демьяна, тоже не в курсе, но знаю, что Ачил очень не любит, когда кто-то обсуждает его приказы.

– Ладно! В принципе мне все равно.

– Вот это верно.

Вернулся Окунько, доложил:

– Номера сменил, топлива хватит верст на двести, вот ключи. – Он передал связку Кожанову. – Я подумал, а не взять ли мне тачку до Хутора?

– Нет! Или езжай на автобусе, или ступай пешком. Чего не ясно?

– Все ясно. Удачной вам охоты!

В 19.50 Кожанов и Авдотьева сели в «Тойоту», и бандит повел внедорожник к трассе. Пистолеты с глушителями лежали на самом дне сумки-холодильника, забитого купленными Веркой в Блачинске пачками сливочного масла. Прикурив сигарету, любовница Демьяна повернулась к Кожанову:

– Не боишься, что нас на посту остановят? Это своих менты не трогают, чужаков же трясут по полной программе. А у нас в сумке стволы, из которых завалили семью у пруда.

– Я давно ничего не боюсь, девочка, – ответил Кожан. – Отбоялся свое.

– Только не говори, что тебе по херу, возьмут ли нас менты или нет.

– Не по херу. Но вряд ли они отрабатывают версию участия в убийстве на дороге такой куколки, как ты.

– Я нравлюсь тебе?

– Да. Но ты баба Демьяна, и этим все сказано.

– Почему же? Все можно изменить.

– А надо ли?

– Это уже другой вопрос.

– Все, молчи, Верка, и прикинься порядочной женщиной.

– А я что, по-твоему, б… подзаборная?

– Тебе видней! Заткнись, подъезжаем.

Но на посту «Тойоту» с номерами южного региона не остановили. Инспектора собрали на стоянке довольно много машин и разбирались с водителями. Омоновцы же безразлично курили в стороне. Им эта проверка до фени. Проявится угроза – тогда да, тогда в дело вступят они. Жестко, без церемоний. Пока же такой угрозы не проявлялось, и они вели себя беззаботно. Проехав поворот за выездным постом ДПС поселка Решты, Авдотьева указала рукой на идущие впереди две иномарки: