– Мне б граммов пятьдесят водочки, вот тогда полностью пришел бы в себя!

– Ступай на кухню, там на столе пузырь «Столичной», выпей, но только пятьдесят граммов.

– Без базара, щас, минуту – и все будет о’кей.

Кожанов прошел на кухню. Из спальни показалась усыпанная бигудями голова Авдотьевой.

– Дорогой, мне в душевую надо!

– Ну так иди, коль надо.

– А я вам не помешаю?

– И чего это ты вдруг такой застенчивой стала? Или слышала, о чем мы разговор с Кожаном ведем?

– Слышала, слишком громко вы говорите. Но мне без разницы ваши дела.

– Эх, Верка, Верка, и что ты за баба? В постели шлюха высший класс, а по жизни – дура дурой. Кто ж признается, что слышал чужой разговор? Не хватило ума сказать, что ни хрена не слышала?

– Я не хочу тебя обманывать.

– Понятно! Вали в свой душ, потом на кухню, займись ужином и оттуда, пока Кожан не уйдет, ни ногой. Двери закрой. И помни: меньше знаешь – лучше спишь.

– Да знаю я все!

– Так ступай, чего ждешь?

Верка прошмыгнула в душевую.

Демьянова не обеспокоило то, что любовница узнала о планах предстоящей акции. Она, конечно, глупая баба, но не настолько, чтобы сдать любовника. Да и нет ей хода в ментовку. Это равносильно смерти, что Верка прекрасно понимала. К тому же Кожан планировал привлечь и любовницу к делам по заказам Ачила. В иных ситуациях баба может сделать гораздо больше, нежели целая банда мужиков.

Вернулся Кожанов, потирая руки:

– Ну, вот теперь порядок. Теперь можно и дело обсудить.

Он присел в кресло, подняв на главаря просветлевшие глаза:

– Я готов, Демьян!

– Это хорошо. Я прикинул, как нам зацепить Ломакова с проституткой. Слушай, потом выскажешь свое мнение.

– Слушаю, шеф!

Говорил Демьянов двадцать с лишним минут. Кожанов внимательно слушал. Выслушав главаря, проговорил:

– Что ж, план неплох. Хороший план, если все пройдет, как ты задумал. И клиентов мочканем, и пацана подставим.

– Ты только не забудь сменить нож, чтобы менты не могли привязать убийство Ломакова к убийству Голубевых.

– Само собой.

– Значит, ты согласен со мной?

– Да!

– Никаких собственных предложений не будет?

– Пока нет. Я еще раз все обдумаю, посмотрю на дом, пройдусь по подъезду, подвалу, оценю пути отхода; может, и возникнут какие мысли, а пока я полностью согласен с предложенным тобой планом.

– Ну и хорошо!

– Меня интересует, кто и сколько получит за акцию? Ведь всю основную работу предстоит делать мне одному?

Демьянов прикурил сигарету:

– Скажу только тебе, а ты не распространяйся среди мужиков. Ачил за депутата и его шлюху дает полтора лимона рублей, при этом из хаты ничего ценного брать нельзя, даже дорогих часов и перстня Ломакова. На тебе, действительно, по сути, вся работа, поэтому ты получишь пятьсот тысяч. Треть всей оговоренной суммы.

– А остальные бабки кому?

– Некорректный вопрос. Но отвечу. Часть пойдет в общак, – Демьянов имел в виду собственный карман, в который намеревался положить пятьсот тысяч рублей, – часть – на обеспечение твоей работы, подготовку, тачки и так далее. Этого объяснения достаточно?

– Вполне! В принципе мне главное – свое бабло получить, а пятьсот тысяч – сумма неплохая.