- А скажи мне, душа моя, почему твой кабинет как проходной двор? Как так получается, что в него имеют доступ посторонние? – начал пытать я Софью, уже минут десять с интересом наблюдавшую за моими манипуляциями.

- Посторонние доступа не имеют. Имеют только свои. Уборщица, мой заместитель и главбух. В мое отсутствие только они зайти могут. Хотя, многие знают, что ключ еще у секретаря в ящике стола лежит. Секретарь у меня в декрете, за нее обычно кто-нибудь из товароведов или из бухгалтерии сидит.

- Я и говорю, проходной двор у тебя, а не кабинет! – повторился я с нелестной оценкой.

- У нас все на доверии, по-другому в торговле нельзя. Меня часто не бывает на месте, а доступ к документации необходим, – упорствовала упрямая директриса. – Да и не пропадало у нас ничего, в первый раз такое случилось!

- Ладно, в понедельник положишь коробку на видное место в своем кабинете, а сама весь день форси в этих туфлях. В конце рабочего дня в сейф их закроешь, или с собой унесешь, но только незаметно! И с работы уйдешь на час пораньше! Поняла?

- Поняла, – вздохнув, согласилась Софья Львовна. – Думаешь, клюнет?

- Не знаю, посмотрим. Есть пошли. И в койку! Спать очень хочу.

Уснуть сразу же после предосудительного, но настолько же и приятного акта прелюбодеяния не удалось, любопытствующую Софью потянуло на разговоры. Незамедлительно отворачиваться к стенке от ласковой и гостеприимной женщины, которую я только что и со вкусом употребил, мне показалось бестактным и неблагодарным. Пришлось поддерживать беседу и уже сквозь дрему отвечать на ее вопросы. Вовремя вспомнив, что завтра суббота и на службу идти не надо, я окончательно расслабился и стал еще добродушнее. Приветливо погладив вдовицу по гладкой заднице, я уже было окончательно закрыл глаза.

- Сергей, а сколько тебе лет? – вернула меня в сознание беспокойная Софа.

- Как и тебе, душа моя, двадцать три скоро будет, – я снова попытался отключиться.

- Ты ведь знаешь, что мне тридцать один! У тебя же в бумагах все написано!

- Мне лучше знать, сколько лет тебе, Софья, уж ты мне поверь! Возраст женщины оценивается не по паспорту. А по глазам, по груди и по заднице. И твоя задница, Соня, тянет не больше, чем на девятнадцать, слово офицера! Зуб даю! Все, спать давай! – попытался я унять неугомонную вдову.

- Я одного твоего гуся своим девчонкам на работе отдала, в общий котел, – сообщила заметно подобревшим голосом моя непоседливая бессонница.

- Это ты правильно сделала, – уже засыпая, похвалил я нежадную Софью.

- А второго сегодня до обеда отцу завезла, когда в управление торга ездила. Завтра с утра тетка придет и приготовит. Мы с тобой к обеду приглашены, имей в виду! Соня приподнялась на локте и строгим, нетерпящим возражений директорским взглядом попыталась пресечь мои поползновения спрыгнуть с этого сомнительного удовольствия.

Сон пропал, его место заняло чувство безысходности, вины и тревоги. И еще раздражения. Завтра я рассчитывал быть дома. То есть, в локтионовской квартире. За всю прошедшую неделю мы только лишь созванивались с Татьяной и наша встреча планировалась как раз на эту субботу. Обижать судейскую барышню мне не хотелось, она этого не заслужила. К тому же мне не нравилось, что мной вот так беспардонно пытаются манипулировать, заранее не считаясь с моим мнением и распорядком.