- Так мы сейчас и посмотрим, товарищ прокурор! – не отпускал я его заинтересованности от себя. – Товарищи офицеры, прошу вашего внимания! Это не надолго, тут всего несколько страниц! – без малейшего колебания соврал я коллегам, так как бумажек было гораздо больше.

Уже после первых, зачитанных мною страниц, на поляне стихли даже кузнечики. Признания братьев Кулиевых, равно, как и племянника прокурора по надзору Вазгена, были заслушаны с большим интересом. Не встретив возражений со стороны ментов и волжского прокурора, я огласил покаянные пасквили всех семерых джигитов. Поначалу, советник юстиции Ягутян попытался было заткнуть мне рот, но воспрявший из анабиоза Слоник так на него гавкнул, что мелкотелый оборотень съежился и больше уже под ногами не путался.

После громогласной демонстрации всех признаний, их описали и внесли в протокол осмотра места преступления. Труп не труп, но полведра маковой соломки, это тоже не фунт изюма!

В обратный путь экипажи сформировались стихийно и совершенно в других составах. С пошлыми предложениями примерить браслеты к нам с Вовой никто уже не приставал. Но бесхозными наручники не остались, они таки нашли себе клиентов и оказались на руках Вазгена, Гусейна и старшего Кулиева. Так и несостоявшийся старший советник юстиции Гайк Радикович Ягутян, ни с кем не прощаясь, уехал на черной «Волге» городского прокурора.

- Садись, Корнеев! И ты, Нагаев, тоже садись! – со своего командирского места указал нам Слоник на заднее сиденье, где уже сидел наш прямой начальник Щекаев. Переглянувшись и смирившись с неизбежным, мы с Вовой полезли в машину.

- Рассказывай! – оба майора, Тарасов и Макаров делали вид, что смотрят на меня, если не по-приятельски, то уж точно, не как строгие командиры и по-доброму.

Каждый из них даже по-отдельности для меня был и царь, и бог, и воинский начальник. А тут сразу двое и оба до ужаса приветливые. Ничего не скажешь, молодцы! Быстро они среагировали на аномалию. Я-то думал, что какая-никакая фора еще на два-три фортеля у меня есть. Ан, нет! Слоник-то совсем не прост и это знание теперь надо постоянно держать в мозгу.

Да, меня не ругали и, более того, меня, участкового инспектора и младшего лейтенанта посадили с собой за один стол сам начальник РОВД Владимир Алексеевич Макаров и его заместитель майор Тарасов. И стол этот был не тот, который предназначен для совещаний с нижестоящими. На этом столе стояла едва початая бутылка «Столичной» и начальственная закусь в виде нарезанной копченой колбасы, сыра и прочей снеди. Но даже не это бросалось в глаза. Настораживало то, что рюмок тоже было три. Ровно столько, сколько за столом располагалось присутствующих. Вместе со мной, то есть. Мне это обстоятельство очень не нравилось. Будь я и впрямь, двадцати с небольшим годов младшим лейтенантом, то и мысли, сейчас наполнявшие мою голову, наверняка, были бы другими. Но по факту лет мне было почти в три раза больше и потому, щенячьей радости от не по чину оказанного мне почета я не испытывал.

А на нее, на эту щенячью восторженность и был расчет у этих двух майоров. Съевших не одну собаку на оперской работе. Сырых и, наверняка, без соли. Матерые волчары, глядели на меня с, как им казалось, искренней отеческой благожелательностью и в ответ на свою бутафорию ждали мальчишеских откровений. Даже будучи в полтора раза старше них, любой нормальный человек наверняка повелся бы на товарищеское добродушие этих прекрасных людей. На удивление оказавшимися такими душевными и простыми в общении с подчиненным мамлеем. И рюмку они мне наполнили и выпить предложили, чокнувшись со мной по-свойски. Так запросто, что будто бы уже и не в первый раз. Надо же, какие славные у меня начальники!