"Она сказала, что ночь будет холодная?" - Митфорд опустил одеяло и пальто до пояса. Пот струился по нему ручьями, словно он бежал по джунглям.

Не способствовало охлаждению и воспоминание о недавно пережитом ощущении от прикосновения теплых, упругих грудей, тонкой талии под его руками, под которой Пол угадывал очень женственные ягодицы. А ее мягкие, нежные губы! И соблазнительный женский аромат!

Герцог еще ниже стянул одеяло. Он не привык флиртовать с женщинами. Он прикасался только к Эвелин. За три года Митфорд многому от нее научился, хотя и сам кое-чему ее научил. Эвелин была намного крупнее этой девушки. К тому же Пол уже целый год не дотрагивался до женского тела.

Казалось, прошли месяцы или даже годы, с тех пор как Митфорд лежал здесь, сожалея о скудости своего приключения, поскольку не нашел ничего более интересного, чем отгибать большие пальцы ног.

Но ему хватило событий сегодняшнего вечера. Он никогда уже не пожелает ничего выходящего за рамки обычного. Обычное знакомо и безопасно. "Любопытно, - рассуждал Митфорд, - сколько мне понадобится завтра времени, чтобы покрыть десять миль, если я пущу лошадь вскачь?"

Его лоб покрылся испариной. "Может, лучше перевернуться на бок? - подумал Митфорд. - Хотя, может, и нет". И он продолжал лежать на спине.

Но вот опять над ним появилось покрасневшее, взволнованное лицо, и герцог понял, что хотел бы сейчас провалиться сквозь землю.

– Кстати, сэр, меня зовут Джозефина Мидлтон. Но друзья и родные зовут меня Джо.

– Рад познакомиться с вами, мисс Мидлтон, - сказал герцог таким тоном, словно ему представили девушку при дворе. - Пол Вильерс к вашим услугам, мадемуазель. Джозефина улыбнулась.

– Спокойной ночи, мистер Вильерс, - прошептала она. - Вы очень добрый человек. Задуть свечу?

– Свечу? Ах да, свечу. Пожалуйста, мадемуазель, если она вам больше не нужна.

Комната погрузилась в темноту. Джозефина снова заерзала на кровати.

Герцог стянул одеяло до колен.

Внизу раздался оглушительный взрыв смеха, и люди, собравшиеся там, дружно запели очередную песню.

На следующее утро Бартоломью Мидлтон встал по обыкновению рано, дабы совершить прогулку верхом. Насвистывая, он прохаживался по конюшням, пока конюх запрягал его лошадь. Бартоломью мог бы и сам это сделать, но, как однажды ему объяснил дедушка, слуги не любят чувствовать себя бесполезными. Их задача - прислуживать господам. А задача господ - пользоваться привилегией - быть обслуживаемыми.

Долго ждать Бартоломью не пришлось. Он вывел лошадь во двор, собираясь тронуться в путь. В осеннюю пору молодой человек особенно любил совершать верховые прогулки. Бартоломью вставил ногу в стремя.

Вдруг он остановился, нахмурился и вернулся в конюшню. Да, так Барт и думал. Он внимательно осмотрел один ряд стойл, потом другой.

Через минуту Бартоломью уже спешил к дому, наказав конюху водить лошадь, пока он не вернется.

– Сьюзи! - Бартоломью потряс сестру за плечо. В столь ранний час она еще крепко спала. Кровать Джозефины на другой стороне комнаты стояла нетронутая. - Проснись!

– М-м, - раздраженно отозвалась Сьюзи, зарываясь лицом в подушки. - Уходи, Барт, попроси Джо.