Помимо документов в ней имелось несколько аудиокассет.

Мила погрузилась в чтение; она непременно прослушает еще и кассеты, если возникнет необходимость.

В папке содержалась переписка между директором одного исправительного учреждения, неким Альфонсом Веренджером, и прокуратурой. Речь шла о необычном поведении одного задержанного, вместо персональных данных которого имелся всего лишь его регистрационный номер.

RK-357/9.

Данный субъект в голом виде расхаживал ночью один по проселочной дороге, вследствие чего и был задержан полицейским патрулем. Этот тип сразу же отказался предоставлять правоохранительным органам свои анкетные данные. Дактилоскопический анализ отпечатков его пальцев результатов не дал. Но судья приговорил его к лишению свободы сроком на несколько месяцев за учинение препятствий правосудию.

В данное время задержанный отбывал наказание.

Мила взяла в руки одну из кассет и внимательно на нее посмотрела, стараясь представить, о чем же могла идти в них речь. На ярлычке проставлены только время и дата. Затем девушка позвала Стерна и вкратце пересказала ему содержание прочитанных документов.

— Послушай, что пишет начальник тюрьмы…

«С момента появления в стенах исправительного учреждения заключенный ни разу не был уличен в недисциплинированности, проявляя свою полную лояльность по отношению к тюремным правилам. Между тем этот человек очень замкнут, нелюдим и плохо идет на контакт.

Возможно, благодаря этому обстоятельству никто никогда ранее не замечал никаких странностей в его поведении, за исключением одного из наших вновь прибывших сотрудников охраны.

Заключенный при помощи куска фетровой ткани полностью обрабатывает поверхность каждого предмета, с которым контактирует, тщательно собирает все щетинки и волосы, ежедневно выпадающие с его головы, после каждого использования до блеска чистит столовые приборы и унитаз»… Ну как тебе это?

— Даже не знаю. Моя жена тоже повернута на чистоте.

— Послушай, что он говорит дальше: «Отсюда следует, что перед нами либо человек с маниакальной чистоплотностью, либо, что более правдоподобно, субъект, который любой ценой стремится избежать оставленного после себя „органического материала“.

Вследствие этого у нас возникли серьезные подозрения по поводу того, что заключенный под номером RK-357/9 совершил какое-либо особо тяжкое преступление и хочет воспрепятствовать нам в получении своего ДНК для его идентификации…» Ну что теперь скажешь?

Стерн взял в руки документ и прочел его.

— Это было в ноябре… Но здесь не написано, удалось ли им в конце концов что-либо выяснить.

— Насколько мне известно, мы не в состоянии заставить его ни пройти этот тест, ни даже силой взять у него необходимый материал, поскольку это ущемляет его конституционные свободы…

— Ну и как они поступили?

— Они попытались добыть его волосы или щетину, устраивая внеочередные осмотры камеры.

— Он сидел в одиночке?

Мила пробежалась глазами по документу, чтобы разыскать то место, где прочла имеющуюся в этой связи информацию.

— Вот здесь начальник тюрьмы пишет:

«Вплоть до сегодняшнего дна арестованный имел возможность находиться в камере вместе с другим заключенным, который совершенно определенно способствовал его намерениям скрыть свои биологические следы. Ставлю вас в известность о том, что с сегодняшнего дня мы, в качестве первоочередной меры, лишили этого человека условий совместного пребывания, поместив его в одиночную камеру».