— Вот дела… — прокомментировал он, нарезая мясо в тарелке, нашу ситуацию. Я всё коротко ему рассказал. — Врагу такого не пожелаешь.

— А ты умеешь утешать, — хмыкнул я, отламывая от своей курицы ломтик.

— А тут хоть утешай, хоть нет — ситуация поганая.

— Ну как есть…

— Что ж Катя? — спросил он. — Снова убегает от тебя?

— Да…

— Я бы тоже убегал.

— Тебя Кристина же принимает…

— А сколько мы тоже прошли?

— Но ты же как-то справился со всем?

— У нас не было такого как у вас… Но время все лечит и всё расставляет по местам. Главное, не опускать руки. Ты к ней ездил?

— Ага.

— Не открыла дверь?

— Как вы все хорошо выучили Катю…

— А как же… Я её не первый год знаю. Как и то, что она оттает, если ты четко обозначишь свои границы по поводу другого ребёнка, — посмотрел на меня Архип. — Скажи ей, что это не меняет ничего, не меняет твоего отношения к Кате, не влияет на чувства к ней.

— Так и хочу сказать, — кивнул я. — Я буду помогать, конечно. Но в жизни Лады я не буду присутствовать.

— Это верно, что не бросаешь ребёнка — мужик, — протянул он мне руку, и я её крепко пожал. — Нам ли с тобой не знать, что такое ребёнок без отца?

— Да уж…

— Ты с ней поговори, когда она остынет. Она нежная, отходчивая, и главное, Катя тебя любит. Хватит вам страдать уже… Соединяйтесь обратно давайте.

— Я очень над этим стараюсь…

Конечно, Архип в этот обед не сказал мне ничего нового или того, чего я не понимал бы сам. Но после разговора с ним словно появились новые силы бороться. Естественно, что вся эта ситуация ударила и по мне тоже. Я почти потерял надежду переубедить Катю. Я не считаю, что она должна понимать меня, словно принимая данность. Я именно ХОЧУ, чтобы она меня поняла, и также услышала, как важна для меня, и что никакие обстоятельства не изменят того, что она — единственная любовь и единственная женщина, которая существует для меня в этом мире.

— Привет! — подхватил я на руки бегущую ко мне Ольгу.

— Привет, папа Рома! — обхватила она меня за шею ручками. — Ты приехал! Ура!

Ну хоть кто-то в этом доме мне рад. Катя хмуро смотрела себе под ноги, едва удостоив меня сухим «Здравствуй, Рома». Словно не было это жаркой ночи между нами, словно не она говорила, что любит меня и без меня не может. Словно не она почти согласилась выйти за меня замуж.

Больно, будто стёкла глотаю.

Когда же этот ад кончится и мы сможем наконец-то быть вместе без всяких но? А возможно ли теперь это? Я верю, что да. Главное, любовь. А об остальном всегда можно договориться. Необратима лишь смерть… А мы все живы, слава богу.

— Ну что, пойдём мясо жарить? — спросил я дочь.

— Да-а-а! — запрыгала она возле меня, пытаясь засунуть свой маленький симпатичный носик в пакеты, которые я принёс с собой.

Я раскладывал продукты и готовил мясо к насадке на шампура. Оля играла с мячом чуть дальше, а Катя почти к нам не выходила, сидела в кухне. Я пошёл туда, по пути выдумывая повод.

— Кать, я… за кастрюлей пришёл.

— Возьми на столе, — едва обернулась она ко мне. Как чужая…

— Хорошо, спасибо, — ответил я и забрал со стола нужную мне посуду. А потом бросил её нахрен и перегородил ей дорогу, почти зажав в углу. — Кать, ну ты почему такая чужая?