— Нет, у нас в школе таких нет, — ответила Крюкова, которой явно было не до шуток.

— А вот такой вопрос — во что Вероника была одета?

Ольга Леонидовна наморщила лоб.

— Так, на ней были темно-синие джинсы и черная майка. Волосы собраны в хвост.

— Джинсы? Разве в вашем расчудесном лицее не предусмотрена форма?

— Форма, конечно, есть, но на консультации мы разрешаем приходить в свободной одежде, — пояснила Крюкова.

— Значит, черная… — задумчиво проговорил Крячко, на всякий случай доставая блокнот и записывая информацию. — А у нее из носа кровь никогда не шла?

— Нет! — испуганно ответила учительница, да Крячко и сам понимал, что одиночные пятнышки на листе сирени мало похожи на носовое кровотечение.

Спустя пару минут в классе появилась директриса, держа в руках лист бумаги с напечатанным текстом. Она несколько раз повторила с нажимом, что не стоит беспокоить учеников, а также их родителей звонками, а уж тем более визитами, поскольку никто из них не в курсе исчезновения Вероники, однако Крячко просто забрал у нее листок, никак не комментируя, достал свой сотовый телефон и набрал номер отдела экспертов:

— Алло, Попов? Крячко говорит. Давай-ка дуй в лицей номер 1683… Да-да. И причиндалы все прихвати, пригодятся. Тут кое-что проверить надо, а у меня ресурсов не хватает. Ага. Давай, жду!

Станислав дождался приезда эксперта, передал ему найденную на подоконнике ниточку и листок со следами крови, а также провел его на задний двор и показал следы на земле. Оставив Попова заниматься своими обязанностями, он отправился к Иде Андроникян.

Машина, простоявшая около часа на солнцепеке, раскалилась. В салоне было как в душегубке, и Станислав с ходу врубил максимальную скорость, чтобы хотя бы на ветру немного охладиться. Взревев, автомобиль сорвался с места и помчался прочь от лицея, поднимая пыль.

Семья Андроникян проживала за МКАД, в одном из коттеджных поселков, в просторном особняке красного кирпича, обнесенном литым чугунным забором с коваными воротами. Станислав Крячко наметанным глазом сразу заприметил, что папа Андроникян явно не скупился на нужды семьи: все вокруг дышало показной роскошью. Лихо подкатив прямо к воротам, Стас остановил машину и, выйдя, позвонил в висевший на двери позолоченный колокольчик, сделанный под старину. Наличие рядом с ним экрана видеофона создавало контраст эпох.

Из-за забора тут же залаяла собака, затем послышался женский голос, прикрикнувший на нее по-армянски, и тут же из-за ворот раздалось по-русски:

— Кто там?

— Это полковник Крячко из Главного управления МВД, я вам звонил, — представился Станислав.

— Да-да. — Видеофон запищал, и Крячко, толкнув тяжелую дверь, вошел во двор.

Своими размерами он сразу же показался Станиславу целой площадкой для игры в гольф. Слева от входа в дом находилась огромная собачья конура, а рядом — не менее огромная собака породы алабай. Лаять она прекратила, но издавала мерное глухое ворчание, посматривая на гостя.

— Ух ты! Какая классная собаченция! — улыбнулся Крячко, безбоязненно подходя ближе — он всегда был поклонником собак. — Как тебя звать? Лайма, Берта?