– Да я же вам обещал, – будто оправдываясь, сказал Головко. – Наведался кое-куда, с людьми поговорил… Ну и подсказали мне, что вчера около того дома Гамак отирался. Гамаюнов то есть, Василий Иванович, – тезка он Чапаеву. А человек, прямо скажем, подлый до невозможности. Скотина, а не человек. Между прочим, он все время около того дома пасся. Я насчет этого давно себе заметку сделал. Если честно, я вчера сразу на него и подумал, только проверить хотел.

– И зачем же этот Гамак там отирался? – спросил Гуров.

– Да все просто, – сказал Головко. – Баба там у него. А точнее сказать, девчонка молодая. На одной площадке со Скоком живет. Так что все сходится. Никудышная, скажу вам, девица! Родители у нее порядочные люди, всю жизнь трудятся. А она не знаю в кого – выпивает, дружбу вот с такими, как этот Гамак, водит, ну и прочее… А ведь на этом Гамаке пробы ставить негде, рецидивист! Ему уж за тридцать, поганцу, а выглядит на все сорок, ну… А ей едва двадцать исполнилось! Если бы у меня такая дочь была – со стыда бы сгорел, ей-богу!

– А у вас дети есть? – поинтересовался Гуров.

Головко развел руками.

– Не сподобил господь! – со вздохом сказал он. – В чем-то мы, видно, с Лидией Михайловной перед ним провинились. Она, я полагаю, еще и из-за этого самого болеет. Женщина, которая не родила, это, Лев Иванович, трагедия, можно сказать. Получается, она жизнь напрасно прожила вроде… А отсюда, само собой, и болячки… Ну это-то вам не интересно, извините!

– Бывает, Денис Степанович, – сказал Гуров. – Вот и у меня детей нет. Кто знает, может, там наверху все это, и правда, подсчитывается? А потом тебе счет и предъявят – и выйдет, что ты зря небо коптил!.. Но не будем о грустном. Давайте вернемся к нашему Гамаку. Вы вроде обещали мне первому позвонить, если что разузнаете?

– Звонил, Лев Иванович! – вытаращил глаза Головко. – Вот клянусь, звонил! У вас никто трубку не брал!

Гуров с некоторым смущением вспомнил, что оставил мобильный телефон в машине, когда заходил в мастерскую «Трек-Супера», и постарался сменить тему.

– А сначала-то я вообще хотел с этим Гамаюновым по душам поговорить, – объяснял дальше Головко. – Тут ведь дело в чем? Эта девица, которую он с пути сбивает, – Сиротина Ирина Петровна, – она же в отъезде сейчас. Ее родители в Кисловодск отправили к тетке – вроде надеются, может, она там про своих дружков забудет. А этот Гамаюнов все равно каждую ночь под окнами у Сиротиных мотается – думает, вдруг приехала. Может, там еще чего у него на уме, не знаю. Знаю только, что людям от него одно беспокойство. Ну я и пошел к нему прямо на дом. Такие, как он, встают поздно. У них жизнь ночная, сами знаете. Ну, постучал я, потребовал открыть по-хорошему.

– А он что?

– А он ко мне с угрозами. Особенно когда я его про вчерашнюю ночь спросил. Буквально озверел. Не человек, а горячка белая. Ну, я подумал-подумал и в МУР позвонил, капитану Туманову. Соображения ему свои высказал. Ну, а дальше вы знаете…

– Да, дальше я знаю. Что же, выходит, вы тоже, Денис Степанович, думаете, что Гамаюнов имеет отношение к убийству Скока?