Я всхлипнула и дернулась отстраниться от него, но он мне не дал, крепче обхватил мои плечи правой рукой. А левую, которая гладила мое бедро вдоль кромки чулка, сдвинул выше, прижимая свои пальцы к моему лону, скрытому только тонким кружевом нижнего белья. Дрожь пробежала по моему телу, вытесняя страх, стон едва не сорвался с моих губ. Это меня отрезвило, заставило вспомнить, что меня ласкает совершенно посторонний мужчина, не спросив моего разрешения. Гнев затопил меня:

— Что ты себе позволяешь! Пошел прочь из моей кареты!

— Как скажет, моя госпожа, — улыбнулся Сейм и закрыл мне рот поцелуем. «А он повторяется», — пронеслась ехидная мысль. Минут через пять мое неуверенно сопротивление было сломлено, и я уже постанывала в руках кареглазого здоровяка. А еще через пять, готова была отдаться ему прямо в карете, не взирая на тонкие стены и на то, что нас могут услышать. Его пальцы дарили удовольствие, заставляя меня льнуть к его рукам, выгибаться и ловить его губы. Казалось вот — вот, но Сейм остановился, так и не доведя меня до пика наслаждения.

— Ну, я пошел, хозяйка, — подарил он мне слегка издевательский поцелуй в губы. — У нас привал, обед будет готов минут через десять. А если захотите в кустики, зовите меня…

— Хам! — крикнула в спину этой скотине. Лицо залила краска стыда, мало того, что говорит всякие двусмысленные вещи, так еще и бросил в таком состоянии. Гад! Как есть гад! Захотелось догнать его, ударить, обозвать, но это надо было выходить из кареты, а там эти мужики. Уверена, будут смотреть на меня и мерзко ухмыляться. Не пойду, поем вечером. Но желудок был не согласен с моим решением, а еще он намекал, что есть вещи, которые перетерпеть не получится и из кареты выйти придется.

Выходила я с надменным лицом, готовясь прожигать гневным и презрительным взглядом любого наглого мужика, который только осмелится на меня глянуть. Каково же было мое разочарование, когда моего выхода никто и не заметил. Вообще‑то, меня сопровождало пять наемников, два кучера и Сейм, их командир. Так вот, ни одна сволочь в мою сторону даже не взглянула, каждый занимался своим делом: кто‑то готовил, кто‑то чистил оружие, кто‑то просто отдыхал у костра, ну а кучера занимались лошадьми. И даже Сейм делал вид, что ничего, кроме голубого неба над полянкой его не волнует. Ну не гад ли? Как есть гад! Сквозь деревья просматривала река, не слишком бурная и, надеюсь, не холодная. К ней я и пошла. Сейма понятно звать с собой не стала, а то подумает, что я предлагаю ему уединиться.

Река была в меру теплая, сполоснула руки, лицо. Потом, подумав и оглядевшись по сторонам, постаралась, как можно незаметнее снять нижнее белье. Из‑за глупых игр Сейма оно было влажным, и от одной мысли, что еще часов шесть ехать в нем, становилось неприятно. За этим занятием меня и застал Сейм. Вот буквально секунду назад его не было рядом, а тут раз и обнимает за талию, целуя мою шею.

— Цветочек, почему ты меня не дождалась, я сам хотел тебя раздеть, — промурлыкал этот наглец и перехватил мою руку с трусиками. От неожиданности я чуть их не выкинула в реку. — Если они тебе не нужны, я заберу. Буду в дороге наслаждаться твоим бесподобным запахом.