— Какая же ты сладкая, нежная. Ты, как солнечный лучик, Энжи. Маленький, яркий, озорной. Только мерзкая тучка спрятала тебя. Обещаю, она поплатится! — почему‑то эти детские глупости успокаивали, уже не хотелось вырваться, а разум подсказывал досмотреть сон до конца. А это точно был сон, ведь наяву я бы никогда такого бы не позволила Лансу. Да и не он это был.
Взгляд упал на руки мужчины, тонкие, длинные, хищные пальцы и между тем чуткие. Они не сжимали, не причиняли боль, а только нежно ласкали мою кожу, рисуя какие‑то замысловатые узоры. Почему‑то очень хотелось довериться этим рукам, насладиться лаской, о которой я так мало знала, но страх все еще сидел во мне. Мужчина не торопился, он целовал мою шею, плечи, теперь уже две его руки гладили мое тело, даря негу и удовольствие. Мое сердце забилось чаще, но уже не от страха, а от желания, хотелось чего‑то большего, чем поглаживания. Стоило мне об этом подумать, как одна ладонь легла мне на живот и медленно устремилась вниз. Дыхание перехватило. Зара дарила мне удовольствия таким способом, а тут мужская рука. Желание боролось со страхами, где‑то в подсознании угнездилась мысль, что мой любовник только и ждет, когда я расслаблюсь, чтобы причинить мне боль…
— Тебя больше никто не обидит, не ударит, не заставит делать то, чего ты не хочешь, звездочка моя. Верь мне, — и столько в голосе было тепла, что я невольно поддалась, каким‑то чудом откинулась на грудь мужчины, позволяя ему проникнуть пальцами к своему лону. Яркая вспышка наслаждения пронзила меня, когда они добрались до заветного местечка, погладили, проникая между лепестками. Я не сдержала стона, но его тут же заглушили губы моего соблазнителя. Раньше мне казалось, что только поцелуи Зары способны найти отклик в моей душе. Но нет, эти губы дарили мне больше. Помимо нежности, желания, они давали уверенность и защиту. Настойчивые и чутки, ласковые и обжигающие, хотелось ответить, подарить им столь же радости, сколько они мне. Мои руки взметнулись, обхватили шею мужчины, а губы приоткрылись, впуская незнакомца в их недра.
— Гони меня прочь, — шептал он, перемежая слова с поцелуями, от которых замирало сердце. — Я же не смогу остановиться сам. Не смогу отказаться от тебя, мое солнышко. Сам себя загнал в ловушку, из которой нет выхода. Прикажи мне уйти.
Нет, я не хочу, чтобы этот сон заканчивался. У него глаза Зары, такие же ласковые и теплые, в них свет и нежность. Пусть завтра будет все, как обычно, но этот сон мой. Почему он говорил, что своим сном я не могу управлять? Очень даже могу, стоит только сильно захотеть. И я очень хотела, чтобы он остался.
— Что же ты со мной делаешь, маленькая моя. Обещаю, ты не пожалеешь о своем решении, — с этими словами ласками мужчины стали настойчивее, губы требовательнее, а тело мое полностью лишилось одежды. Через недолгое время я уже извивалась, стонала, просила закончить эту сладострастную пытку. Мужчина сам горел от желания, прижимаясь ко мне своим естеством, он шептал мне нежности, признания, просил прощения. Толчок и он уже внутри меня. Я ахнула. Никогда еще близость с мужчиной не приносила мне такого удовольствия. Мне хотелось, чтобы он не останавливался, чтобы все глубже проникал в меня, сильнее. Я обхватила его талию ногами, прогнулась в пояснице… А потом пришло настоящее блаженство. Оно волной разошлось от низа живота и по всему телу. Его искорки еще какое‑то время блуждали по мне.