Зализняк подумал:

— Можно проволочь по ручью. За ноги.

— Может, лучше зарезать? Вдруг какой заразный?

Додон простонал, желтый от ужаса:

— Это у меня желудок больной!

— Ничего, — сказал Мрак недобро, — с нами вылечишься быстро. Не покормим еще с неделю... а то и год... желудок отдохнет, сам вылечится. Будешь стройный как червяк и худой как поросячий хвост. Нет, стройный как поросячий хвост, а худой...

Снова тащили его так, что царь едва касался ногами земли. Но и тогда дышал часто, взмок, побагровел. Мрак побаивался, что царя черная болезнь хватит раньше времени.

Завидев расщелину, упали без сил. Дыхание было такое сиплое, что не услышали бы конского топота. К счастью, коня сюда мог бы затащить разве что Змей Горыныч. Додон лежал лицом вниз, всхлипывал. Зализняк со стоном перевернулся.

— С такой жизнью не дожить до старости, — прошептал он, хватая широко распахнутым ртом воздух. — Точно не дожить...

— Зачем тебе старость? — удивился Мрак.

— Старость — самая лучшая пора, — ответил Зализняк замученным голосом, но с великим убеждением. — Старость — это мудрость, уважение младших... А это значит — от всех. Тебе дают самое теплое место, самый мягкий хлеб, спрашивают уважительно: не дует ли, добро ли почивалось... Тебя слушают, раскрыв рты, потому что ты уже побывал ими — и младенцем, и отроком, и зрелым мужем, а им еще предстоит все. Ты все знаешь наперед, может предостеречь, указать ямы, через которые прошел, кивнуть на частокол, где портки рвал...

— Наверное, — протянул Мрак задумчиво. Губы его дрогнули в горькой усмешке. — Наверное, это здорово бы... Но ведьма предрекла моим родителям, что я не доживу до старости. Подумаешь, удивила! При этой жизни!

Зализняк с трудом отдышался, но лицо все еще было страдальческое, с темными разводами под глазами. Хмуро повел в сторону Мрака налитыми кровью глазами:

— А что значит, что тебе жить лишь до первого снега?

— Меньше, — поправил Мрак. — Сказано, что снега уже не увижу. Это значит, что помереть могу прямо сейчас.

Зализняк встревожился:

— Не вздумай! Мне одному тащить этого кабана?.. Уж побарахтайся. Впрочем, от судьбы не уйти. Ты, как я вижу, не больно убиваешься?

Мрак помолчал. Солнце уже висело над краем земли, и его лицо в багровом свете выглядело зловещим и печальным.

— Рождают нас, — ответил он нехотя, — нашего согласия не спрашивая. Не спрашивая где, у кого, в какой семье, у знатных или простолюдинов нам желательно появиться на свет. Но чтобы исправить эту неправду, а это великая кривда, Род и дал нам свободу умереть так, как захотим.

— Ну... — протянул Зализняк озадаченно, — он дал не так уж и много.

— Мрут все. От смерти не уйти, не откупиться. Но мрут по разному. Один в плаче, другой — смеясь, за одним жалеют родные, а то и все село, а за другим и жаба не кумкнет. Или даже вздохнут с облегчением. С появлением на свет ничего не поделаешь, но уйти человек должен стремиться по-людски. Достойно. Красиво. Гордо. Времени на подготовку хватает: вся жизнь.

Помолчали, быстро копили силы. Зализняк сказал со вздохом:

— Вижу, ты это обдумывал долго.