Он отразил удар, отступил на шаг, но сбоку один так огрел палицей, что плечо занемело. Взревев, он шарахнул в отместку, на него веером брызнула кровь. Слизнул с губ, чувствуя сладость солоноватой руды, уклонился от удара третьего, тут же снес противника с глаз мощным ударом в живот.

— Бей!

— Убивай!

— Круши!

Сперва так выкрикивали сами бойцы, но скоро только хрипло дышали, сопели. Стоял лязг, стук, болезненные вскрики, а неумолчный крик раскатывался наверху. Там вскакивали, орали, указывали пальцами, верещали.

Мрак озверело оглядел беснующуюся толпу. Грудь его тяжело вздымалась, из ссадины на голове текла кровь, он часто слизывал ее длинным горячим языком.

Не желая драться, все же сразил двух, иначе бы сразили его, третьего ранил, его добили, но сейчас стоял на этом конце тока один. Остальные корчились на залитом кровью песке, тяжелом и горячем, пытались ползти, затихали в судорогах.

Весь ток был в крови, хотя на смертный бой вышло всего десятеро. Значит, пало восьмеро, потому что на том конце вытирал о труп соратника черное лезвие единственный уцелевший артан. Мрак узнал желтоглазого Зализняка.

Убитых зацепляли крюками, спешно вытаскивали. Следом вбежали служители, разровняли песок, а еще двое бегом принесли на носилках чистый песок, разбросали, закрывая лужи крови. Зализняк посматривал исподлобья. Чуб уже не развевался на ветру, прилип к бритому черепу. По лицу бежали мутные струйки. На груди и плечах виднелись глубокие порезы, но кровь стекала по груди медленно, нехотя, скапливалась в порезе.

Сверху заорали:

— Ставлю на артана! Три к одному!

— Принимаю!

— Он его разорвет надвое!

— Слав здоровее!

И, перекрывая вопли, прогремел могучий рев Волка:

— Эй там, внизу! Покажите, на что способны мужчины в ваших краях. Победителю выпадет честь сразиться со мною!

Додон заинтересованно наклонился над крохотной оградой. Глаза его оценивающе пробежали по могучим мышцам Мрака, остановились на словно выкованной умелым кузнецом фигуре Зализняка:

— Да-да, пора заканчивать. Им хорошо, их убьют, а нам еще по такой жаре возвращаться.

Зализняк подхватил щит убитого куява, медленно приближался к Мраку. Не по прямой, слегка по кругу, и Мрак понял, что противник хочет поставить его против солнца. Поняли и зрители, подбадривающе орали.

Мрак держал палицу на отставленной в сторону руке, ноги чуть согнул. Глаза его не отрывались от артана. Когда их оружие соприкоснулись в приветствии, после которого должен начаться кровавый бой, Зализняк вдруг сказал негромко:

— Эй, бык... ты смог бы забросить меня наверх?

Мрак вздрогнул, бросил быстрый взгляд наверх. Додон склонился над барьером, смеялся, в глазах был хищный интерес. Ковер под его ногами еще больше свесился вниз. С двух сторон царя обмахивали широкими веерами, отгоняя мух и жару, за спиной стояли двое неподвижных стражей.

— Попробую, — проворчал он. — Но у тебя зад тяжеловат.

— Только с виду, — шепнул Зализняк. — Но можешь не целовать... пока.

— Я те поцелую! Так поцелую, что сова в твоем дупле поместится. Еще и совят заведет.

— Согласен. Только сейчас кинь повыше.