Только тут Мэтт смог как следует рассмотреть диковинного вора. Свой колпачок клуракан где-то потерял и теперь сиял розовой лысиной, окруженной взлохмаченными седыми волосами. Из-под густых седых бровей сверкали маленькие и хитрые глазки. Носом клуракан превосходил самого Мэтта -- до того он был ярко-красный.

-- Да... ну и фитюлька! -- глубокомысленно проговорил Мэтт. -- А пьет почище лошади!

-- Хозяин, гляди, у тебя пиво вытекает! -- хитро пропищал клуракан. И действительно, в пылу погони Мэтт не обратил внимания, что кран бочки все еще открыт.

Но если клуракан собирался воспользоваться замешательством Мэтта и сбежать -- он жестоко просчитался. Не спуская со своей добычи глаз Мэтт завернул кран и спросил:

-- И кто же ты такой?

-- Я -- честный ирландец, хозяин! Не станешь же ты сердиться на честного ирландца за то, что у него пересохло в горле, и он позаимствовал у тебя немножко пива -- кстати, кисловатого...

-- Ты мое пиво ругать не смей! -- рявкнул обиженный Мэтт. -- Лучше скажи, сколько вас таких здесь было?

-- Каких -- таких? -- озадаченно переспросил клуракан.

-- Ну, таких малявок, как ты. Это ж надо, сколько вы всего повыпили! Видать, вас тут было не меньше дюжины!

-- Да что ты, хозяин, -- обиделся в свою очередь клуракан. -- Никого кроме меня тут не было! Если б я привел друзей, твоего погреба нам хватило бы ненадолго!

-- Ты хочешь сказать, что один выпил такую прорву? -- спросил Мэтт и от души расхохотался.

Клуракан даже нахохлился от обиды:

-- Ну да, я один, а ты что, мне не веришь?

-- Кто ж тебе поверит, фитюлька!

-- Я тебе не фитюлька! -- закричал разгневанный клуракан. -- Я -клуракан, происхожу из древнего уважаемого рода, и такого глупого верзилу, как ты, мог перепить еще грудным младенцем!

Но Мэтт, не обращая никакого внимания на древность рода клуракана, продолжал хохотать. Клуракан же еще больше разошелся:

-- Ах, ты мне не веришь! Ах, вот как! А ну, давай поспорим, что я выпью больше тебя, а когда ты свалишься под стол -- еще и за твое здоровье выпью!

Тут Мэтт перестал хохотать. Как всякий ирландец, он обожал биться об заклад, к тому же он подумал, что запросто перепьет хвастливого клуракана. И он сказал:

-- Ладно, давай поспорим! И на что же мы будем спорить?

Клуракан почесал лысину одной рукой, потом второй, а потом сказал:

-- Слушай, ты не мог бы опустить меня вниз? Когда я вишу в воздухе, мне плохо думается.

-- А ты не сбежишь? -- подозрительно спросил Мэтт, слышавший, что подобным тварям верить нельзя. Но клуракан смерил его таким оскорбленным взглядом, что Мэтт, не говоря ни слова, опустил того на пол.

Клуракан, действительно, и не думал сбегать. Недоверие Мэтта к его пьяницким талантам задело его за живое. Теперь для него стало делом чести доказать глупому верзиле, как жестоко он заблуждался. И, конечно, получить с него за это как следует. Поэтому через пару минут сосредоточенных размышлений клуракан воскликнул:

-- Придумал! Если ты проиграешь, то навсегда оставишь меня в покое, позволишь пить, сколько влезет, и угощать друзей -- за твой счет, разумеется!