— Круто! — сказал Форд.

— Мой прадедуля, наверно, вконец свернул башку компьютеру, — сказал Зафод. — Я велел ему отвезти нас в ближайшее место, где можно поесть, а он отправил нас к концу Вселенной. Напомни мне поблагодарить его как-нибудь.

Он огляделся еще раз и сказал:

— Посмотрите-ка, здесь собрались все, кто хоть кем-то когда-то был.

— Был? — не понял Артур.

— В «Конце Вселенной» используют в основном прошедшее время, — пояснил Зафод, — потому что все, что было, уже прошло. Привет, ребята, — сказал он парочке гигантских игуан за ближайшим столиком. — Как поживали?

— Это что, Зафод Библброкс? — спросила одна игуана другую.

— По-моему, да, — ответила та.

— Слушай, ну разве не здорово? — сказала первая игуана.

— Прикольная штука жизнь, — сказала вторая.

— Да, что ни говори, — согласилась первая, и они погрузились в молчание. Они ждали величайшего шоу во Вселенной.

— Зафод! — воскликнул Форд и хотел схватить его за руку, но, после трех пангалактических бульк-бластеров, промахнулся. Он указал качающимся пальцем.

— Там мой старый приятель, — сказал он, — Черный Дезиато! Видишь человека за платиновым столиком в платиновом костюме?

Зафод попытался проследить взглядом за фордовым пальцем, но у него от этого закружилась голова. Кое-как он все-таки увидел.

— О, да, — сказал он, а через секунду и сам узнал человека. — Так ведь это же крутой парень! Самый крутой и самый классный. После меня.

— И кто же он такой? — спросила Триллиан.

— Черный Дезиато? — удивленно воскликнул Зафод. — Ты не знаешь? Ты что, никогда не слышала о «Зоне разрушений»?

— Нет, — сказала Триллиан, которая и в самом деле не слышала.

— О самой крутой, — сказал Форд, — самой громкой…

— Самой богатой… — прибавил Зафод.

— …рок-группе в истории… — он запнулся, подыскивая слово.

— …в истории вообще, — сказал Зафод.

— Нет, — сказала Триллиан.

— Во как! — сказал Зафод. — Мы уже в самом конце Вселенной, а ты еще, оказывается, и не жила. Ты много потеряла.

Он подвел ее к столику, где все это время дожидался официант. Артур поплелся вслед за ними, чувствуя себя потерянным и одиноким.

Форд пробрался между столиков к своему старому знакомому.

— Эй, Черный, — окликнул он, — как поживаешь? Рад тебя видеть. Ты отлично выглядишь, ей-богу, такой толстый и тошнотный! Здорово! — Он хлопнул человека по спине и слегка удивился тому, что это не вызвало никакой реакции. Но пангалактические бульк-бластеры внутри него велели ему не обращать на это внимания.

— А помнишь, как было раньше? — продолжал он. — Как мы с тобой зависали? Кафе «Нары», помнишь? А ресторан «Глотка Скелета»? А «Буходром-Отврат» — здорово было, да?

Черный Дезиато никак не выразил мнения о том, здорово ли там было, но Форда это не смутило.

— А помнишь, когда мы были голодны, то говорили, что мы с санэпидстанции и реквизировали еду и выпивку? И нажирались до пищевого отравления, а? А уж как мы целыми ночами гудели в этих вонючих номерах в «Кафе Лу» в Гретхен-тауне на Новом Бетеле! И ты пытался сочинять песни под свою ажитару, а мы говорили, что это дерьмо. А ты говорил, что тебе плевать, а мы отвечали, что нам не плевать, потому что они и были дерьмом.