Двое бойцов во главе с Барсуком, держа оружие на изготовку, ногами выбили то, что осталось от входной двери, и ринулись в атаку. Этих отчаянных парней обучали в жизни всего двум вещам: убивать и быть готовыми оказаться убитыми. Правда, они всегда думали, что их касается только первая часть.

Трое «торпед» ворвались в полутемную прихожую. Они не видели противника и наугад стреляли во все стороны, хотя профессионалы, в отличие от героев голливудских фильмов, стреляют только тогда, когда видят цель.

Бах! Бах! Бах!

Тра-та-та! Тра-та-та!

Пули выкрашивали стены, разбивали люстры, прошивали шкафы, набитые дорогими платьями, кофточками и шубами. Но сейчас ультрамодные вещи, составлявшие смысл жизни Галины, не имели никакого значения, поскольку тело хозяйки медленно остывало.

Стоявший на колене в кухне Рохланов прицелился в приземистого крепыша с автоматом и дважды спустил курок. Оба выстрела оказались результативными: в шею и в голову. С протяжным стоном тот рухнул на залитый кровью паркет.

Тра-та-та-та! — длинная очередь Гепарда прошила наискось второго боевика «Консорциума» и отбросила его в угол.

Барсук остался в прихожей один. В полумраке он плохо ориентировался и не видел целей. Зато сам представлял прекрасную мишень. Пуля свистнула рядом с головой, вторая зацепила щеку. Он зажал рану рукой и выстрелил на вспышки в кухне.

Пуля со свистом пересекла воздушное пространство и мягко вошла Заурбеку в левое предплечье. От сильного удара и вспышки боли Рохланов упал. Но оружия из рук не выпустил. Ствол «скорпиона» нашаривал цель — голову Барсука. В это время в прихожую ворвался боец в замшевой курке. Его «кипарис» задергался в правой руке, посылая в темное чрево коридора целый рой смертоносных свинцовых пчел. В отличие от настоящих, они не приносили меда, зато жалили насмерть.

Рохланов перевернулся на живот, прицелился, превозмогая боль, и аккуратно вдавил мягкий спуск «скорпиона». Шесть пуль расцветили красными пятнами желтую замшевую куртку. Ее обладателя швырнуло на противоположную стену. «Кипарис» лязгнул о паркет. Тело убитого тяжело сползало по измазанной свежей кровью стене.

Чудом спасшийся Барсук выскочил из квартиры.

— Надо уходить! Это не какие-то лохи, а профессиональные солдаты! Или «спецы»! Нам их не взять!

— Точно, не взять! — подтвердил боевик с большими, как при базедовой болезни, глазами. — Там внизу менты. Кричат, чтоб сдавались. Уходить надо!

— Как не взять?! — истерически заорал Лютов. — Да кто они такие? Я их на куски порву! Вперед! Вперед!

— Прекратить огонь и всем сложить оружие!! — Голос из громкоговорителя громыхнул совсем близко. Три «спеца» с бесшумными автоматами в руках подобрались совсем близко.

Это привело Лютова в чувство.

— Да, надо уходить. Давайте наверх, через крышу!

Прыгая через ступеньки, уцелевшие сотрудники «Консорциума» бросились на чердак. Дверь на крышу оказалась запертой на висячий замок. Барсук несколькими выстрелами сбил его с петель. Путь был открыт.

Они выбрались на крышу и, пригибаясь и балансируя на скользком после дождя покатом железе, стали пробираться к следующему подъезду. Сразу несколько снайперов взяли их на прицел, но без полной ясности происходящего команду на открытие огня никто не давал.