— Нет, планы меняются! — раздался густой бас сзади. — Мы летим в Москву!

— Как в Москву?! Мы такого приказа не получали!

Анисимов обернулся назад. Друзья начальников склонны к сумасбродным поступкам, особенно под влиянием алкоголя. И хотя пассажиры не были похожи на пьяных, он приготовился к долгим и томительным препирательствам. Но, увидев пистолет в руке коренастого человека, понял, что дебатов не будет. Черный смертоносный глазок уставился в лицо Анисимову, дохнув на него ледяным дуновением смерти.

— Только что вы его получили! Ну-ка, летуны, быстро стволы на пол! — приказал Заурбек Рохланов.

— Что? Какие стволы? У нас нет оружия!

— Тем лучше, меньше проблем. — Свободной рукой Рохланов пробежал все-таки по фигурам вертолетчиков. Оружия у них действительно не оказалось. — Теперь давайте курс на Москву! И имейте в виду: наш старший понимает во всех этих делах. Потом он проверит!

— Да подождите, какая Москва, у нас топлива не хватит! — попытался урезонить вооруженного человека Анисимов.

— Никого не колышет! — отрезал тот. — Или мы приземлимся в Москве, или нигде!

— Это точно, — подтвердил Гуссейнов, оттеснив своего земляка и направив на пилота короткий автомат.

— Жить хотите — долетите!

Макс выглянул в иллюминатор. Под днищем набирающего высоту вертолета раскинулся Дон. Огромный, величественный и грациозно-спокойный. Сейчас в темной воде не бликовал лунный свет и не отражались звезды. Пасмурная погода была тому виной. Похоже, надвигалась гроза. Огни Тиходонска растворялись далеко внизу, скрывались за постепенно густеющей пеленой облаков. Тиходонск в очередной раз оставался в прошлом. Впереди Макса ожидала смертельная схватка с ядерными террористами. Схватка, в которую он оказался втянут вопреки своей воле. У него никто не спрашивал согласия, но как-то само собой он оказался первым на линии огня.

— Как настроение, товарищ? — с легким сарказмом спросил Гепард. Он держал на коленях тяжелый раздутый рюкзак. Настроение у террориста было отличным.

— Нормальное, — односложно ответил Макс. Никакого определенного плана у него не было. Однако он чувствовал, что замутненное в последнее время сознание проясняется. Не было уже ни головной боли, ни приступов тошноты, ни навязчивого звона в ушах. Макс становился прежним. Не придурковатым, забитым Лапиным, не избалованным сытой британской жизнью Томпсоном, а тренированным Кардановым. Жестким и неудержимым хищником, рефлексы которого, усиленные специальной подготовкой, вполне соответствовали закону джунглей: выживает сильнейший. Тот, кто окажется ловчее, проворнее, профессиональнее. Впрочем, у Карданова не было иллюзий и насчет своих противников. В частности, самого Вахита. Гепард проходил в свое время ту же самую подготовку и считался не меньшим профессионалом. Кому как не Карданову знать этот факт.

— Теперь мы в безопасности. Я не верил, что мы сумеем уйти.

— А я и сейчас не верю, — сказал Гепард. В вертолете было шумно, и им приходилось кричать. — Я никогда ни во что не верю. Тогда не приходится разочаровываться.

Что-то в его голосе показалось Максу неестественным. И вид Гепарда вызывал странные чувства: окаменевшее лицо, лихорадочно блестящие глаза. Может, он сошел с ума? Если всю жизнь заниматься тем, чем занимался Вахит Бекмурзаев, то это вполне ожидаемый финал.