— Иду! — буркнул Ненашев. Загремел замком.

— Ненашев Виктор Николаевич? — услышал я чей-то официальный голос.

— Я. — Голос отца Алексея вдруг как-то даже охрип. Мы с Альеной переглянулись.

— Кажется, начинается. Скоро будет интересно.

— Ничего интересного не будет. — Альена тоже поднялась. Мы с ней отошли в угол комнаты и замерли. Вот дверь комнаты открылась, и в нее вошел Ненашев Виктор. За ним человек в форме. Последним в комнате появился Алексей. Он был даже не бледным. Серым. И с откровенным ужасом смотрел на отца.

— Виктор Николаевич, я бы хотел поговорить с вами о вашем сыне, — начал милиционер. Похоже, это был участковый.

— Что еще натворил это паршивец?!

— Понимаете, тут довольно странно. Он был свидетелем ограбления киоска Роспечати. Когда же его спрашивают о том, кто грабил, он говорит, что не знает. Постоянно путается в рассказе. И еще у него была сумка с крадеными вещами…

Я перехватил взгляд Ненашева, который тот бросил на сына. Алексей буквально затрясся. Рядом вздрогнула Альена.

— Он говорит, что подобрал мешок, когда неизвестные воры удирали…

Дальнейший разговор был не слишком интересен. Участковый все пытался выяснить, не замечал ли Ненашев за своим сыном в последнее время каких-то странностей. Ненашев что-то там юлил, стараясь выглядеть строгим, но справедливым.

— Понимаете, — подобострастно говорил он, — У мальчика недавно умерла мать. Для него это явилось настоящим потрясением.

— О, извините, не знал.

— Да, вот так вот. Да и на меня смерть жены подействовала… да вы ведь и сами видели, как у нас дома. Все никак не могу взять себя в руки. Понимаю, что надо жить хотя бы ради сына, но как вспомню жену, так все из рук валится.

— Ну лицемер! — восхищенно протянул я. — У него можно поучиться.

— Он не врет, дурак, — буркнула Альена.

— Он верит, что говорит правду. А это не одно и то же, что не врет.

— Умник. — Альена замолчала. Я же без всякого интереса прислушивался к разговору, прекрасно понимая, чем он закончится.

Как я и ожидал, в конце концов милиционер извинился и ушел, сообщив напоследок, что в связи с запутанностью дела, а также уверений киоскерши, что Алеша в краже участия не принимал, никаких последствий это дело для Алексея иметь не будет.

— Но вы все же займитесь сыном.

— Это я обещаю. Наверное, я слишком долго горевал по жене.

Ненашев проводил милиционера и вернулся в комнату. Молча встал у дверей и вперил тяжелый взгляд в сжавшегося мальчика.

— Так, значит, дело уже дошло до краж. Мало того что воруешь деньги из дома, так теперь еще киоски обкрадываешь. И на что тебе не хватает?! На выпивку? Курево?

— Уж кто бы говорил, — буркнула Альена.

— Видно, мало я тебя учил. Ну ничего. Это я исправлю. Ты у меня навек отучишься воровать. — Ненашев отстегнул брючный ремень и зацепил пиджак, висящий на спинке кровати. Пиджак упал, и из него выпал кошелек. Алеша сильнее втянул голову в плечи. Ненашев сначала недоуменно уставился на кошелек, потом на сына. Сощурился, заметив его реакцию. Потом поднял кошелек и заглянул в него.

— Та-а-ак, — протянул он. — Значит, вот как.