— Эй, Войко! — Он натянул поводья, чтобы лошадь шла помедленнее, голова к голове с серым мерином, на котором восседал вошедший в его отряд деревенский парень, не столь давно превратившийся в "стража замка". Малый, впрочем, был у Страшара на примете, поскольку отправил его управитель с прэтом неохотно и потому только, что Войко родился близ Рудны, а иных проводников под рукой не оказалось. — Скажи, почему Рудну называют прибежищем упырей?

— Кто б знал, господин прэт… Вот ты, верно, человек умный, книжки всякие читал. Говорят, в книжках все написано. А у нас в деревне какие объяснения, — это я про упырей в смысле. Ну живут. И пускай их живут. Людей не кусают, скотину не портят.

— Значит, все-таки живут?

— Конечно! — подтвердил Войко. — Признаться, так старосты деревень, что ни полнолуние, собирают дань да отправляют к замку.

— Дань? Какую же дань? Серебряные слитки?

— Да откуда ж они у нас? — укоризненно глянул на Драйбена Войко. — Все, что в руднике добыто, на Хмельную Гору отправляем. И рудник-то — тьфу! — одно название. А дань — корзины с едой. Окорока, птица битая, хлеб. Если с каждой деревни понемножку взять, ни от кого не убудет, а нам защита.

— Какая защита? — удивился Драйбен. — От кого?

— Ну как же! Вот прошлой зимой, — увлеченно повествовал Войко, — в предгорьях землетрясение нескольких медведей из берлог выгнало. Лесной хозяин голодный, отощавший… И начали медведи на людей охотиться. Старосты на совет собрались, порешили отправить посланника в Рудну. О помощи просить. Ты не думай, в деревнях люди многое помнят и многое знают, да не всем говорят.

— Отчего тогда мне говоришь?

— Так ты ж теперь владетель Рудны. Прэт и слуга хозяйки Кергово. Значит, свой, керговец. Так вот, про медведей. И седмицы не прошло, как о шатунах даже говорить перестали. Повывелись. А две туши медвежьих кто-то приволок в нашу деревню, да причем ночью, и положил у крыльца дома старосты. Кто — неведомо. Следов на снегу не нашли.

— Значит, — рассудительно сказал Драйбен, — если ваши старосты носят в Рудну дань, просят неизвестно у кого о помощи в трудном положении и эту помощь получают, в Рудне кто-то живет. Видел кто-нибудь хозяев?

— Не, не видел. Они вроде бы того… Незримые. Староста приходит к воротам, говорит, что нужно, и уходит. Там же телегу с припасами оставляет. Потом мы телегу забираем, и глядь — пустая она.

— Ты сам в Рудне-то был?

— Не. Боязно. Рядом ходил, но только днем. Старенькая такая крепость. Две башни совсем обвалились, северную стену оползень разрушил. Ветер завывает в камнях. Если уж люди говорят, что там упыри, значит, так оно и есть.

— Устами народа изъявляют Боги свою волю, — ввернул Рей, внимательно слушавший Войко, и с подозрением уставился на Драйбена, — Надеюсь, мы туда не полезем? Или ты поведешь себя так же, как в руинах Аласора? Асверия мне рассказывала о вашем захватывающем путешествии.

— Асверия меня туда и затащила. Я вовсе не собирался спускаться в тамошнее подземелье и нарушать покой мертвецов.

— Если госпожу интересуют кладбища, могу отвести в замечательную долину. Там сплошь тальбы похоронены. Гробницы такие красивые, только разрушенные…