– Мне не надоело. Я просто хотела отвлечься на какое-то время, заняться чем-то другим.

– Хорошо, пусть так. Но вы помните, как вас осматривали?

Генри кивает.

– А медсестру? Говорят, она очень приятная и внимательная. Ее зовут Бренда. Она осмотрела вас, чтобы получить свидетельства сексуального нападения. В этой же комнате осматривают и детей, поэтому там были чучела животных. Обои с Винни Пухом, медведями, деревьями. Бренда была не в форме, а в голубом костюме.

– Вас же там не было.

– Она рассказала мне по телефону.

Генри утыкается взглядом в свои голые ноги.

– Вы спрашивали, как она была одета?

– У нее карие глаза и короткие черные волосы. – Бентон пытается выяснить, что подавляет Генри – или она только делает вид, что подавляет, – к тому же пора поговорить и о нападении.

– Семенной жидкости не обнаружено. Никаких улик в пользу сексуального нападения тоже. Но Бренда нашла прилипшие к коже волокна. Похоже, вы пользовались лосьоном или каким-то кремом. Вы помните, чем натирались в то утро?

– Нет, – негромко отвечает она. – Но я не могу сказать, что не натиралась ничем вообще.

– Кожа была маслянистая, – продолжает Бентон. – Бренда даже уловила аромат. Приятный, как у ароматизированного лосьона.

– Он ничем меня не мазал.

– Он?

– Должно быть, он. А вы разве не думаете, что это был он? – спрашивает Генри с надеждой в голосе, но получается фальшиво – так звучит голос у тех, кто пытается обмануть себя или других. – Это не могла быть она. Женщины так не делают.

– Женщины делают все. Сейчас мы не знаем, кто это был, мужчина или женщина. На матрасе в спальне обнаружено несколько волосков с головы, черных, курчавых. Длиной пять-шесть дюймов.

– Но мы ведь узнаем, правда? Волосы годятся для теста на ДНК, а после теста сразу выяснится, что это не женщина.

– Боюсь, не все так просто. С помощью современных тестов ДНК установить половую принадлежность невозможно. Расовую – да, но не половую. И даже тест на расовую принадлежность займет не меньше месяца. Итак, вы полагаете, что нанесли лосьон сами.

– Нет. Но и не он. Я бы не позволила ему это сделать. Я бы сопротивлялась, дралась. Может быть, он как раз этого и хотел.

– Значит, вы лосьоном в то утро не пользовались?

– Я же сказала, что не пользовалась. И он меня им не натирал. Все, хватит. Это не ваше дело.

Бентон кивает. Лосьон не имеет никакого отношения к нападению, если, конечно, Генри говорит правду. Мысли перескакивают на Люси. Ему жаль ее, но к жалости примешивается злость.

– Расскажите мне все, – просит Генри. – Что, по-вашему, со мной случилось? Расскажите, а я либо соглашусь, либо не соглашусь. – Она улыбается.

– Хорошо. Люси пришла домой. – Это старая информация, и ему никак нельзя раскрыть слишком многое прямо сейчас. – Было начало первого. Она открыла дверь и сразу заметила, что сигнализация не включена. Позвала вас. Вы не ответили. Потом хлопнула задняя дверь, та, что ведет к бассейну. Она побежала туда. Через кухню. Дверь к бассейну была распахнута.

Генри смотрит широко открытыми глазами, но не на Бентона, а в окно.

– Жалко, что она его не убила.