– Есть свидетель, который видел, как вы убегали из дома. В одной руке у вас была спортивная сумка, в другой – авоська, в которой лежал чем-то туго набитый темно-коричневый мешок. Ведь так?

– Много лет прошло, подробностей не помню, – пожал плечами Костя, – наверное, когда дед меня отпустил, я сложил вещи в сумку, не в зубах же их нести!

– Еще у вас имелась при себе авоська, – повторил Глеб.

– Пусть так, – не стал спорить собеседник.

– Наш свидетель увидел, что в темно-коричневом пакете была дырочка, из нее выпал алмаз, – соврал от отчаяния Глеб, – вы убили Вениамина Михайловича и Резеду Ивановну, украли сделанные из праха камни и…

Константин расхохотался.

– Никакого свидетеля у вас нет. Но даже если теоретически представить, что я унес камни, то неужели бы положил их в авоську? Я похож на идиота? Авоська с Алмазным фондом! Вам самому-то не смешно? Обхохочешься. Давайте завершим беседу, она начинает смахивать на фарс.

На следующий день после этого разговора Филова вызвало высокое начальство и заявило:

– Ты хотел уйти из органов? Планируешь опекать сына олигарха? Семь футов тебе под килем. Вот прекрасная рекомендация: живи на своем острове и радуйся.

Глеб приехал ко мне в гости и, уничтожая вкусный ужин, приготовленный Борисом, пояснил:

– Складывается ощущение, будто кто-то наверху очень не хочет ворошить старую историю с Вилковскими. Собственно, мне это тоже не нужно.

– А что будет с Нечаевой и Светловой? – полюбопытствовал Борис.

– Их судьбу решит суд, – пожал плечами Филов. – Полагаю, обе окажутся за свои подвиги на зоне, но впереди еще следственные мероприятия, которые уже не я буду проводить.

– Нечаева – жертва шантажа, – попытался оправдать актрису батлер.

– Лишая жизни вымогателя, жертва из разряда пострадавших переходит в категорию убийц, – жестко отреагировал полицейский. – И нормальному человеку не придет в голову решать проблемы так, как это сделала Майя.

– Антон Греков, растлитель малолетних, останется на свободе?! – возмутился Борис.

– Актер давно не живет в России, – объяснил Глеб. – Кстати, о несчастном младенце. Рассказывая Майе о том, что она в момент постродового умопомрачения швырнула ребенка на пол и убила его, Ирина и Ольга бессовестно врали. Эксперт определил, что недоношенного мальчика задушили.

– Кто? – ужаснулся Борис.

Филов развел руками.

– Светлова утверждает, что это сделала Вилкина. Когда ребенок начал пищать, она испугалась, что его услышит повариха.

– Единожды солгавший, кто тебе поверит, – сказал я.

– Спасибо, Ваня, за помощь, я скоро улечу из Москвы, – вдруг стал расшаркиваться следователь. – Кабы не ты, я мог остаться с носом.

– Благодари Макса, – остановил я Глеба, – это Воронов попросил меня помочь тебе. Очень рад, что ты получил прекрасную работу.

– Жду вас обоих в гости, – оживился Филов. – Вот обустроюсь и – милости прошу.

Когда он ушел, Борис кашлянул.

– У вас вопрос? – осведомился я.

Батлер взял на руки сидящего у его ног Демьяна.

– Иван Павлович, извините, если мои слова покажутся вам неделикатными. Я каждый день слышу, как вы названиваете в больницу и спрашиваете о состоянии здоровья господина Воронова. А вам стандартно отвечают: «Больной в коме».