Смерть захватила меня врасплох, и не было от нее спасения. Не стану пытаться описывать разнообразные картины ужасов, представшие моему воображению. Просто изложу все, что случилось потом, со всеми подробностями, которые точно стальным резцом врезались в мою память.

— Могильщики уже собрались в передней, — сказал граф.

— Никто не должен входить, пока все не закончено, — возразил Планар. — Потрудитесь взяться за нижний конец, я возьму другой.

Я недолго оставался в неведении относительно того, что мне предстояло. В одно мгновение крышка гроба скользнула в нескольких дюймах от моего лица, загородила свет, заглушила звуки, доходившие глухо снаружи.

Отчетливо раздалось поскрипывание отвертки и хруст винтов, входящих в толстые доски. Приговор, произнесенный громовым голосом, бледнел перед этими простыми и жуткими звуками.

Остальное я вынужден передавать так, как мне рассказывали это впоследствии, ибо, лежа в гробу, я был лишен возможности полагаться на зрение и слух — единственные чувства, остававшиеся доступными.

Завинтив крышку гроба, граф и его сообщник начали прибирать комнату и передвинули мое ложе параллельно направлению половиц. Граф особенно заботился, чтобы нигде не было заметно признаков спешки или беспорядка, что могло бы возбудить подозрения и привести к неприятным последствиям.

Когда все было исполнено, Планар объявил, что идет в переднюю звать носильщиков, чтобы те перенесли гроб на дроги. Граф надел свои черные перчатки и взял в руку белый платок. Он имел вид скорбящего родственника, когда стоял у изголовья гроба, ожидая прибытия могильщиков. Послышались торопливые шаги.

Первым в дверях показался Планар, вернувшийся через комнату, из которой вынесли гроб. В обращении его была какая-то перемена; он казался взволнованным.

— Очень сожалею, граф, — начал он, переступая порог, — что вынужден сообщить вам о задержке, крайне неприятной в такую минуту. Позвольте представить вам месье Карманьяка, инспектора полиции, который прибыл сюда вследствие извещения, что большая партия английских товаров провезена контрабандой через границу и скрыта у вас в доме. Я решился уверить его, основываясь на собственном убеждении, что подобное известие — ложь и вы с полной готовностью предоставите ему возможность осмотреть все комнаты и шкафы в доме.

— Без сомнения! — воскликнул граф твердым голосом, но с очень бледным лицом. — Благодарю вас, мой друг, что вы не усомнились в моем образе действий. Я предоставлю в распоряжение месье инспектора весь замок, как только он объяснит мне, какую именно контрабанду он собирается задержать.

— Простите меня, граф, — суховато возразил Карманьяк, — но я не имею права открывать вам этого. Мне поручено произвести обыск, в чем вы можете удостовериться, взглянув на этот приказ.

— Могу ли я надеяться, — вмешался Планар, — что вы позволите графу сопровождать тело его родственника, которое, как видите, находится здесь, — он указал на медную дощечку с именем, прибитую к крышке гроба. — У подъезда стоят дроги, готовые отвезти его на кладбище Пер-Лашез.