А «яйцо» все раздувалось, раздувалось…сделалось туманным, в нем что-то вихрилось, и похоже это все было на метель где-нибудь в Оренбургских степях. Красиво и жутко. Я на всякий случай отбежал, поднялся на пандус «амфитеатра», и смотрел, смотрел…

Уго и Снежка стояли рядом со мной и хвосты их бешено хлестали по бокам — шерсть поднялась, глаза сверкают — настоящие звери! Сейчас даже нежная Снежка никак не выглядела домашним котенком. Разъяренный полярный лис — вот какая она сейчас!

Секунда, две…пять…десять! И вот он — во всей своей красе. Красные крылья и спина, синее брюхо. Кстати — крылья снизу тоже синие. И я мгновенно догадался — почему: если посмотреть на него снизу, то сразу так и не заметишь, в синем-то небе. А вот зачем весь верх красный — этого я не знаю. И зачем ему рога?! Бодаться, что ли?

— Поводырь! — громыхнул голос чудовища у меня в голове — Поводырь, приветствую тебя.

Я чуть не оглянулся — что, с ним еще и поводырь вылез? Щас засадит стрелу из арбалета, и аля-улю, несите меня четверо. И только потом сообразил, что дракон-то обращается ко мне! Это Я — Поводырь! Ну…якобы…

— Поводырь, освободи моих соплеменников — голос дракона был спокоен, но я вдруг ощутил в нем нотки мольбы и беспокойства — Мы слишком долго находились в коконе…

Кокон. Кокон, кокон…яйцо! Вот что он называет коконом! Интересно, кто их туда засадил?

— Предводитель поводырей, Массоглин — на мой незаданный вопрос ответил дракон — Поводырь, освободи!

— Я не поводырь — решаюсь на прямую речь — И не знаю, как освободить твоих собратьев. Мне очень жаль.

— Ты Поводырь! — упорствует дракон — Только Поводырь может слышать наши голоса! И только Поводырь может открыть кокон! Ты открыл. Значит, ты Поводырь. И только так!

— Как тебя звать? — не комментирую я его мыслеслова.

— Дагон — отвечает дракон, и удивляется — Разве ты не слышишь мою память? Я слышу твою. Всю. Ты странный, Поводырь. В тебе два Поводыря. Один не нашего мира. Как мне тебя звать?

— Альгис — после секундной запинки ответил я — Зови меня Альгисом. Я попробую освободить твоих собратьев, но…может, ты подскажешь, как это сделать?

— Подскажешь? — дракон явственно смеется — Просто пожелай их освободить, да и все тут! Подожди, сейчас я попробую кое-что сделать…

Дракон смотрит мне в лицо своими огромными оранжевыми «фонарями», я чувствую какое-то давление, будто кто-то огромной рукой забирается мне под череп, а потом…потом я утопаю в этих глазах, проваливаюсь в них…

***

Я родился в одном из этих гнезд, мою мать звали Генза. Я помню, как она вылизала меня раздвоенным горячим языком. Помню ее горячее дыхание и ласковое поглаживание родной лапы.

Помню своего первого Поводыря — он вырос на моих глазах, из мальчика превратившись в мужчину, а потом…в дряхлого старика. Новый поводырь всегда пускал его ко мне, и мы лежали вместе — он на моей спине, я на полу. А потом он умер. Умер и второй поводырь, и третий…люди так мало живут! Мы, драконы, по сравнению с людьми — вечны. Тысячи и тысячи лет, десятки и сотни Поводырей… Но я помню каждого, и каждого люблю. Когда я уйду к звездам, надеюсь, что там меня встретят все мои Поводыри — молодые, здоровые, веселые. И мы будем летать меж звезд, купаться в солнечных лучах и нырять в океан тумана!