Аудитория провинциальная, благодарная. Слушают затаив дыхание, некоторые стоя. Ждут от меня чуда.

Я им поведал всю свою жизнь. Минут за восемь —десять. Халтура, стыдно. Что у меня еще есть в запасе? — монолог Голохвостого... На всякий случай разрешил задавать вопросы. На мое счастье, одна зрительница тут же откликнулась. Подняла руку:

— Простите, если мой вопрос покажется вам странным. Я бы хотела знать, все ли в природе вам кажется совершенным? Все ли распределено по справедливости?

Такого вопроса я на своем вечере не ждал. Пожал плечами, ответил невнятно:

— Я не Спиноза какой-нибудь, не знаю... Наверное, все по справедливости.

Как и следовало предположить, ее мой ответ не устроил:

— Подумайте, Олег Иванович. Разве вам не кажется, что количество плохих режиссеров превышает количество хороших, и превышает сильно, и что это вредит вашей профессии?

— Вы собираете какой-то компромат, пишете научный труд?

— Все для себя... для самосовершенствования. — Она с чувством превосходства оглядела зал. — Все-таки, Олег Иванович, постарайтесь ответить на мой вопрос: все ли гармонично в природе? Меня это страшно занимает...

— Попробую удовлетворить ваше любопытство. Сейчас мы репетируем горьковские «Дачники». У одного персонажа, Шалимова, есть замечательная реплика: «Природа — прекрасна, но зачем существуют комары?» Я тоже ужасно не люблю, когда меня жрут эти твари. На даче, в Комарово, в июне невозможно находиться. Недавно еще прочитал, что больше всех пристают комарихи...

Сначала на ее лице появилась настороженность, потом довольно неопределенная, кривоватая улыбка — в полови ну рта. Эта улыбка на ее лице так и застыла. Я ощущал неловкость — ведь сам же просил задавать вопросы, — а тут еще меня озарило: да это ж Марья Львовна из «Дачников»! Ведь ее же — так, как и всех революционеров, — мучит вопрос, правильно ли все поделено, равномерно?

Подойти к ней после выступления я не смог — меня сразу окружила толпа, а режиссер из местного театра признался, что потрясен сценой с «комарихой».

— Олег Иванович, я сейчас думаю о каком-нибудь веселом спектакле про сумасшедших, пьеску подыскиваю. Хотел бы использовать ваш диалог...

— Как использовать? — не понял я. — Где вы найдете актрису на эту роль? Так, как она, не сыграешь!

— Актрису на эту сумасшедшую? Пруд пруди таких типажей у меня...

— Какая ж она сумасшедшая? Она в здравом уме, уверяю вас. Задает вопросы, которые ее беспокоят, только и всего. Зачем ярлыки вешать... Это очень серьезная, «идейная» женщина. Вы бы лучше, чем искать про сумасшедших, поставили б «Дачников». Давно читали?

— Давно, признаться... Мне как-то в голову...

— А вот прочтите глазами Марьи Львовны... Если б я играл в шекспировские времена и была бы тогда такая пьеска, я попросил бы у режиссера сыграть Марью Львовну. Серьезно! Замазал бы передние зубы — она сама признается: «Зубы вставлены... три зуба!., несчастная я баба!» Мне кажется, я понимаю природу, механизм возникновения этой идейности. Мой Суслов так и говорит: «Нужно, чтобы она чаще была беременной». Может, тогда б и революция миновала...