– Перестань философствовать, черт бы тебя побрал! Лучше подумай о сложившейся ситуации. Кому известно, что мы здесь? Никому.

Хлоэ протянула Илану мобильный:

– Давай, позвони кому-нибудь. Ну давай.

Илан не реагировал. Хлоэ не сдастся. Игра – ее шанс удержаться на поверхности, ее горючее.

– Пять дней, Илан. Пять коротких дней и триста тысяч евро в конце.

– Триста тысяч евро? А кто сказал, что это правда? Что это – реальность? Да это самоубийство, Хлоэ. Мы ничего не знаем ни об организаторах, ни о самой игре. А если мы не вернемся? Если нет никаких других кандидатов? Почему нельзя вернуться домой и подготовиться? Все слишком… стремительно. Кроме того, им слишком много о нас известно. Что-то тут не так.

Хлоэ увидела в окно, как Гадес садится в большую машину с работающим двигателем и зажженными фарами (одна горела чуть ярче).

– Страх, который ты чувствуешь, – часть игры, неужели ты до сих пор не понял? А домой нас не отпускают, чтобы избежать утечек в Интернет и не позволить жульничать остальным. Целая свора жадных соискателей готова на все, чтобы принять участие в игре. Делай что хочешь. Можешь вернуться на свою заправку и все забыть. Но я не с тобой. Слишком много вложено сил, слишком много принесено жертв. Я должна уехать подальше от Парижа, чтобы в голове прояснилось. И на сей раз дойти до конца.

Илан так и сидел, зажав руки между коленями. Хлоэ сделала шаг к двери и на пороге обернулась:

– Мы в деле. Не упускай свой шанс. Подумай, чего мы можем добиться вместе.

Она вышла и закрыла за собой дверь. Илан бросил взгляд в окно: Хлоэ села в машину. Он посмотрел на часы – времени оставалось минуты две-три, не больше.

Илан встал, взял со стола хрустальных лебедей, начал внимательно их рассматривать и заметил надпись: «Изготовлено на хрустальной фабрике „Кристом“».

«Паранойя» вездесуща, она повсюду, даже в самых незначительных предметах.

Он попытался восстановить в памяти события последних дней. С одной стороны – игра. С другой – те, кто за ним следят. Те, кто вломился в дом. Те, кто, возможно, убил его родителей. Илан не мог отделаться от мысли, что это не совпадение. Что участие в игре позволит ему получить ответы.

Что у него есть сейчас, кроме вопросов без ответов?

Он вскочил и ринулся к выходу.

Жребий брошен.

Илан и Хлоэ устроились в глубине огромной дорогущей машины, способной взять на борт восемь или девять человек. Виржиль Гадес сидел рядом с водителем. На столике между удобными креслами стояли бутылочки воды, соки и легкие закуски.

– Угощайтесь, прошу вас, – сказал Гадес, – дорога будет долгой.

– Мы не голодны, – ответил Илан, – лучше скажите, где другие игроки.

– В пути, едут в разных машинах. Те, кто быстрее справился с отборочными испытаниями, уже на месте. Одна участница прибыла сегодня утром. В первой тройке.

– Участница… Значит, Наоми Фе в игре? – встрепенулась Хлоэ.

– Лица и личности других кандидатов вы узнаете только завтра утром, когда игра стартует. Сейчас никто никого не знает. Мы не должны допустить ни малейшей утечки и намерены как можно дольше хранить все в тайне.