Вероятно, в кровь рыжей дурочки попала лошадиная доза адреналина. Мужики уже влезли в свой «Москвич» и задраили дверцы, а она даже не собиралась останавливаться. Стащила с себя вторую босоножку и, выдвинув вперед нижнюю челюсть, пошла с ней на таран.

— Что?! Испугались?! — кричала она, глядя горящими глазами на своих противников. — Ха-ха! Да я вам щас каблуком глаза повылавливаю! Я вам ногтями скальпы поснимаю! Я вам через уши аппендицит вытащу!

Завороженные ее ужасными обещаниями, водители остановившихся машин негромко переговаривались. Никифоров решил, что пора вмешаться. Он поспешно приоткрыл дверцу и крикнул:

— Эй, Поля!

Она подняла голову и кровожадно посмотрела на него.

— Вас подвезти? Идите сюда!

Когда рыжая дурочка поняла, кто ее зовет, выражение ее лица мгновенно изменилось. Она обрадовалась, как собака, которая потеряла в толпе хозяина, а потом неожиданно нашла.

— Андрей Андреич! — пискнула она и с босоножкой в руке бросилась к нему. Маленькие босые ступни шлепали по асфальту, и Никифоров даже зажмурился, так ему стало ее жалко.

Надо же, до чего он докатился! Женщины вызывают в нем жалость. Вот что значит скоропалительная женитьба и скандальный развод! Реакция на дам у него стала совершенно неадекватной. Эту рыжую штучку надо было гнать от себя в первую же ночь. А теперь что? Теперь, конечно, уже поздно.

— В-вы м-меня п-подвезете? — заикаясь на каждом слове, спросила Полина, подбежав к его машине.

— Для этого я вас и позвал, — пожал он плечами. — Садитесь поскорее.

Она подобрала валявшуюся тут же босоножку и с обезьяньим проворством забралась в салон. Устроила на коленях сумку, сверху — довольно потрепанный венок.

— Одуванчиковый сок не отстирывается, — предупредил Никифоров, подумав о том, что раз ей приходится копить деньги даже на пижаму, то новый сарафан удастся купить лет через десять.

Она решила, что он беспокоится о своих чехлах и, пропищав какие-то извинения, выбросила венок в окно. Пробка на повороте уже рассосалась, и Никифоров завел мотор. Не удержался и спросил как бы между прочим:

— Что это вы выскочили из леса, будто за вами черти гнались?

— За мной шел маньяк, —, мрачно пояснила Полина. — От самого Манежа. — — Как это — шел от Манежа? — опешил Никифоров. Если бы она сейчас сказала, что топала пешком из центра Москвы, он бы ей поверил.

— Я видела его возле Манежа, а потом смотрю — он в автобусе. И вышел вслед за мной. Я в лес — и он в лес!

— И там вы его прикончили, — полуутвердительно заявил Никифоров, не смея верить, что маньяк ушел от нее целым и невредимым.

— Нет, я убежала, а он куда-то подевался.

К слову сказать, она вертела головой по сторонам, рассчитывая увидеть типа, который так ее напугал. Его нигде не было. Никифоров не проникся трагичностью момента и немедленно нашел другую тему для разговора.

— Как там Дякины? Раскопали что-нибудь?

— Коробку из-под чая, полную десятирублевок. Что-то около двух тысяч. Судя по всему, их папаша был большой шутник, — предположил он.

— Две тысячи рублей — тоже деньги! — заявила Полина, и Никифоров немедленно заткнулся, прикидывая в уме, сколько коробок овсянки можно накупить на эдакую сумму.