Она шла к нему, а он решил выплеснуть обиду.

– Яра… – Князь провел по двери, слыша сопенье за ней именно в этом месте, – пожалуйста, открой. Это важно.

Она все-таки вышла.

Минута, две? Сколько стояли, рассматривая друг друга в темноте.

Радомир скользил взглядам по знакомым чертам, а ещё видел её совсем другой, новой. С распущенными волосами, только – только вынырнувшую из сна, и такой Яра ему нравилась ещё больше. Он хотел быть рядом в такие моменты, а ещё просыпаться первым, чтобы поймать дорогой сердцу момент её пробуждения…

Зверь заурчал, требуя прекратить эти человеческие штучки с переглядами. Он требовал своего, а конкретно, чтобы сейчас же прикоснуться к ней, но совсем не как к товарищу или соседу.

– Прости, – рыкнул князь, – я был неправ. Шел к тебе и…. Прости меня.

Ярослава кивнула и протянула руку, которую мужчина тут же перехватил и прижал к своим губам.

***

Ярослава

Что на меня напало, я просто не понимаю. Почему вдруг захотелось прикоснуться к Радомиру, дать понять, что я вовсе не сержусь, представив себя на его месте. Девица, которая отправилась ночью к кому-то в то время, когда её ребенок спит.

– Яра, – прошептал он, целуя ладонь, запястье. – Я скучал. Ты веришь?

Верила ли я мужчине, вернувшемуся с бойни сразу ко мне? Наверное, да. Но я помнила и мужчину, который всякий раз сразу по приезду спешил ко мне, а его глаза горели, как только мы встречались. И в результате участь любовницы – большее, что он мог мне предложить в трудный момент.

– Чего ты боишься? – снова спросил князь, отпуская мои пальцы, и уже вся я оказалась в кольце его сильных рук. По-прежнему пахло гарью и кровью, но не это волновало меня. А то, что собственное сердце радостно стучит от его ласки и власти, которую, оказывается, рысь имеет надо мной. – Я тебе противен, потому что оборотень, а не человек, как ты? И как отец твоей дочери? – внезапно произнёс он, и хватка ослабла, а потом и вовсе разжалась.

– Нет, не противен, князь, – прошептала, стягивая собственную шаль на груди, а самой хотелось опять ощутить его силу и тепло. – Я себя боюсь, понимаешь? Себя!

– Девочка моя, – выдохнул с облегчением в голосе Радомир и снова привлек меня к себе, – уж с этим мы справимся, как-нибудь вместе.

Я улыбнулась и подняла своё лицо, догадываясь, что он видит куда как лучше меня. Мне говорили, что у обычных рысей очень острое зрение, лучше прочих. Так вот теперь многие страхи и сомнения он читает на моём лице.

– Как же я скучал по тебе, – снова с чувством повторил князь эти лучшие слова и нагнулся, накрыл мои губы своими.

А я, словно повинуясь своим порывам, обняла его, чувствуя, как бьётся сердце оборотня. Или это моё, решившее стучать ему в унисон?

Поцелуй длился…. минуту или две? Возможно, и пять, кто же считал…Я словно забыла всё и неудачный свой опыт с Даниэлем и стыд, ведь стою и целуюсь с владельцем замка, а для работников это весьма дурной тон. Я растворялась в этом поцелуе, слыша его дыхание, вздрагивая сама от горячих и крепких рук, что никак не желали меня отпускать, прижимающих к себе и дарящих такое забытое чувство защищённости.