Но с другой стороны, напомнил себе Шарп, архитеутис — не акула. И поднял свой фотоаппарат к иллюминатору.

Глаза твари вбирали все больше и больше света, а другие органы отмечали усиление вибрации в воде. Что-то было поблизости, и это что-то двигалось.

Органы обоняния твари не обнаружили признаков жизни в этом предмете, не дали подтверждения о добыче. Если бы тварь была не такой голодной, она, возможно, проявила бы больше осторожности, могла бы продержаться во тьме и выждать. Но требования плоти побуждали мозг быть безрассудным, поэтому она продолжала двигаться вперед, к источнику света.

Вскоре тварь увидела свет, крошечные булавочные головки свечения, прорезающие черноту, и все ее тело ощутило толчки вибрации, исходящие от этого предмета.

Движение означало жизнь; вибрация означала жизнь. Поэтому, хотя и не почувствовав еще запах жизни, тварь решила, что этот предмет живой.

Она бросилась в атаку.

— Этой твари здесь внизу нет, — сказал Эдди. — Мы поднимаемся.

Он потянул на себя рычаг управления.

Шарп взглянул на цифровые показатели на приборной доске. Цифры начали меняться с 970 метров на 969 — до невозможности медленно, подумал Шарп и попытался мысленно заставить цифры мелькать быстрее. Он вздохнул и стал массировать пальцы ног, опасаясь, не отморожены ли они.

Внезапно капсулу тряхнуло, она завалилась на сторону. Шарпа сбило с колен, и он ухватился за поручень. Капсула выровнялась и продолжала двигаться вверх.

— Что это было, черт возьми? — воскликнул Шарп.

Эдди не ответил. Он наклонился вперед, его плечи напряглись. Стефани спиной прижалась к переборке, а руками уперлась в палубу.

— Что это было, Эдди? — задала она тот же вопрос.

— Я не видел, — ответил пилот. — Такое ощущение, как будто мы попали в воздушную яму или над нами проплыло какое-то судно.

— Ты хочешь сказать, это было течение?

Голос Дарлинга по громкоговорителю заявил:

— Такого быть не может. Там внизу нет никаких течений. — Вип помолчал. — Но там что-то есть.

Когда слова Дарлинга дошли до сознания Шарпа, он внезапно почувствовал тяжесть в животе, как будто там находился мешок с камнями. «О господи, — подумал означалось».

Он увидел, что фотоаппарат откатился в сторону, подобрал его, проверил, настроен ли он, и отрегулировал фокус. Маркус заметил, что пальцы плохо подчиняются ему. Они дрожали, и казалось, каждый из них независим и не слушается приказов мозга. Капля пота скатилась с кончика носа на объектив, и Маркус вытер ее полой рубашки.

Он посмотрел на Стефани. Она стояла спиной к нему, объектив ее камеры был направлен на иллюминатор. Она нажата на кнопку, и аппарат отщелкал дюжину снимков за пару секунд.

— Сделай несколько снимков, Маркус, — предложила она, не поворачиваясь.

— Снимков чего? — спросил Шарп. — Я ничего не вижу.

— Объектив имеет более широкий обзор, чем глаз. Может, он что-то увидит.

Прежде чем Шарп успел ответить, капсулу тряхнуло еще раз, весьма сильно. Она накренилась влево. Перед лучами прожекторов промелькнула какая-то тень, на мгновение затемнив их.

— Будь ты проклята, — воскликнул Эдди и схватился за рычаг управления, выпрямляя капсулу.