И смотрите, кто пришёл во власть! Ростовщики, манипулирующие банковскими и биржевыми технологиями. На ключевых постах расселись не специалисты-производственники, а лоббисты из сферы финансово-спекулятивной экономики, те самые "умеющие жить" при любом строе - гобсеки и шейлоки. И роль государства свелась к охранительной функции класса жирующих на неправедно захваченной общественной собственности.

Лилия БЕЛЯЕВА

(Продолжение следует)

Важной особенностью финансирования индустриального мира (среди которого прошла вся моя жизнь) является неоднородность отраслевой финансовой базы. Потребляемые ресурсы вполне отчетливо разделимы на три основных категории (о подкатегориях говорить пока не будем – не формат газетной статьи). Первая категория – это уничтожающее, аннигилирующее ресурсы потребление, способствующее их сокращению и в перспективе исчезновению.

Вторая категория – это безущербное потребление, способствующее устойчивости имеющейся ресурсной базы и склонное к застойно-циклическим процессам воспроизводства.

Третья категория – это кажущаяся парадоксальной, но на деле самая оптимальная форма потребления ресурсов – потребление, способствующее росту потребляемого.

Давайте возьмем простой и детский пример: если я порвал книжку, то я пошел путем аннигиляции интеллектуального (впрочем, и стоимостного тоже – ведь книжка чего-то же стоит) ресурса. Если я просто прочитал книжку и поставил её обратно на полку, то я употребил ресурс без ущерба и без прироста. Если я, прочитав книжку, стал цитировать её, делать выписки из неё, строчить отзывы и рецензии на неё, то я увеличил потребленный ресурс.

Так вот что самое важное: современная экономическая теория вообще не знает деления прибыльности на аннигиляционную, циклическую и прогрессивную. Скажи в приличном экономическом обществе словосочетание «прогрессивная прибыль» - так ведь засмеют!

Монетаризм, который нынче правит бал, исходит из того, что «деньги не пахнут». Юриспруденция немного вклинивается в эту благостную картину, разделяя прибыль наркобаронов и водочных королей на законную и незаконную (хотя один Бог знает, где тут логика деления!), то есть юриспруденция признает, что прибыль бывает социально-полезной, социально-терпимой и социально-вредной. Но экономика и юриспруденция – это, ребята, разные факультеты…

В финансировании индустрии сегодня встретились две тенденции, и обе они играют на понижение индустрии в системе приоритетов монетаризма. С одной стороны, чем «индустриальнее» индустрия, чем дальше ушла она от мануфактуры и кустарей, тем больших капиталовложений и на более долгий срок она требует. Окупаемость авиационных проектов – 20 лет, космических – может доходить до 40 лет и т.д.

Но это – старая беда, с которой мир индустрии столкнулся ещё в XIX веке и худо-бедно научился справляться. Новая беда посерьёзнее будет: капиталовложения велики, окупаемость долга, но и период послеокупаемой прибыльности оборудования за счет НТР регулярно сокращается, имеет тенденцию сжатия…

Оборудование в условиях НТР начинает устаревать порой даже раньше достижения окупаемости самого себя, и чем сложнее, дороже это оборудование, тем менее оно застраховано от такого рода беды.