Ничего, устроится! До следующего июня дотянет, а там уже назад, в прошлое. В свой мир. Найдет здесь Зину, если она еще жива, узнает, как ее состояние, найдет жену Карпова, посмотрит что с ней сталось, вот функция Насти в этом мире в общем-то и завершилась. Фактически она ведь была сопровождающей и телохранительницей Зинаиды, умирающей в последней стадии рака. И ее сына, сына Карпова. А больше в этом мире ее ничего не держит.

Запрос в милицию из психбольницы уже сделали — и он ничего не дал. Не нашли Настю. Так что выпишут новый паспорт, и пойдет она по миру, «солнцем палимая, чистая, аки горлица».

ФСБ — как сейчас называется КГБ, само собой — на запрос ментов не ответит. Во-первых менты и не будут делать никакого запроса в ФСБ — с какой стати? Кто она такая, чтобы ради нее лезли к «соседям» с запросами?

Во-вторых, информация о Насте засекречена, как и о любом штатном сотруднике КГБ, и никто никакой информации ментам не даст. Тем более что Настя проходила по ведомству внешней разведки, как самая что ни на есть настоящая разведчица-нелегалка. А это еще более засекреченная информация.

Кстати сказать, где-то ведь есть «настоящая» Настя Соломина, которой сейчас около восьмидесяти лет. Может даже еще и жива. Интересно было бы с ней встретиться…поговорить — как у той сложилась жизнь. Как оно…без Карпова? Хмм… да, вот было бы интересно встретить своего двойника.

— Отвали, сука! — Хлесткий удар, Настя повернула голову и заметила, как черненькая девчонка валится от могучего удара, нанесенного уголовной бабищей. Та довольно лыбится, а потом с размаху бьет черненькую в бок. Черненькая отлетает, как футбольный мяч, стонет, но подхватывает с земли ком земли и швыряет в бабищу. Попадает в глаз, бабища взревывает, хватается за глазницу, прочищая веки, и бросившись к сопернице, начинает ее избивать — зверски, пиная как футболист несчастный мяч, норовя попасть в голову и в живот.

Настя одним легким движением поднимается на ноги, в несколько широких шагов подходит к месту действия и схватив бабищу за руку отшвыривает ее прочь от жертвы.

— Отвали! Охренела, что ли?! Крыша едет?! Так таблеточки попей, ненормальная!

И тут же себя ругает — нельзя в психушке говорить пациентке, что она ненормальная. Это одно из самых страшных оскорблений. Тут все — по ошибке, всех засунули сюда «менты поганые», «урод-судья», «врачи-вредители» и «мрази-родня». А они совершенно здоровы и все понимают лучше, чем эти мерзкие придурки!

— Вставай! — Настя протягивает руку девчонке — не сильно она тебя? Как нарочно — вокруг ни одного санитара! То бродят толпами, то ни одного!

— Специально — сквозь зубы шипит девчонка — Проучить решили. Один гад все клинья подбивал, мол, зайду к тебе после отбоя, а я его нахрен послала. Вот и решил эту мразь Любку подослать. Осторожно!

Предупреждение запоздало, но Настя успела повернуться, и удар ногой пришелся ей не в спину, а в сильное, мускулистое бедро. Но все равно было больно, и Настя едва не упала. Пиналась эта гадина очень даже умело, как мужик пиналась!

И тут же Насте прилетел кулак, от которого она успела увернуться, поднырнув под чисто боксерский удар.