– Спасибо тебе, – проговорил он, борясь с диким желанием коснуться ее лица. – Твой поступок поистине неоценим. Я в долгу перед тобой, но сейчас не имею представления, как этот долг вернуть. Дать тебе свободу я не могу… Ты слишком много знаешь, а доверия к тебе у меня нет. К тому же я несу за тебя ответственность и менять ничего не намерен. Но если тебе что-то понадобится, только скажи.

Терри крепче сжала губы и отвела взгляд. Его слова, пусть и не несли в себе ни грубости, ни обиды, но все равно ударили сильнее любых оскорблений. Ведь на самом деле все, что он сказал, легко заменялись одной простой фразой: «Несмотря ни на что, Терри, ты все равно моя рабыня и предательница, чьей вины ничем не исправить».

– Доброй ночи, ваше высочество, – едва слышно ответила она, высвобождая руку из его ладони.

Нехотя, но он все же отпустил ее и даже сделал шаг назад. Она же просто кивнула и поспешила скрыться за дверью. А оказавшись внутри, прижалась спиной к запертой деревянной створке и прикрыла глаза, отчаянно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Ведь впервые за все время, прошедшее с того злополучного дня, когда она собственными руками угробила свою жизнь, Брис прикоснулся к ней. И пусть банально взял за руку, пусть говорил при этом не самые приятные вещи, но… он находился так близко. И даже за такую мелочь Терри благодарила небеса и всех Светлых Богов.

Маленький, почти незаметный огонек надежды, что едва теплился в душе, теперь стал немножечко больше. Сейчас он был единственным светлым пятном во мраке ее жизни. Давал силы просыпаться по утрам, заставлял есть и пить. И сегодня он стал чуточку сильнее.

Терри давно уже призналась себе: невзирая на пренебрежение, презрение к ней, на его ночные похождения по чужим постелям, несмотря на все случившееся между ними… она все равно любит Бриса. И любовь настолько огромна, что становится страшно.

Наверное, именно это и была истинная плата за предательство – любить больше жизни того, кто никогда не простит.

Едва войдя в первый потайной коридор академии, Доминик Арвайс решительно стянул со своей шеи созданный Кертоном артефакт и сунул во внутренний карман своего удлиненного пиджака. Впереди его ожидала встреча лицом к лицу с человеком, который и так прекрасно знал его тайну, так что прятаться за маской не было никакого смысла.

На самом деле им давно нужно было поговорить, и Брис неоднократно просил Эдина передать брату просьбу о встрече. Но Дамир каждый раз ссылался на занятость и делал вид, что не считает беседу с карильцем срочной необходимостью.

Наверное, если бы не сегодняшнее происшествие, он бы и дальше откладывал разговор. И с какой-то стороны Брис даже мог его понять. Ведь в ночь вечеринки в этих самых подземных коридорах сайлирский кронпринц скомпрометировал совсем не простую девушку, а Эрлиссу Карильскую. И теперь по законам чести Эмбрис, как ее брат, имел полное право предъявить ему претензии. Или сделать еще что похуже.

Но сам Брис прекрасно осознавал, что сейчас он не в том положении, чтобы диктовать свои условия. Ведь они с Мелкой прибыли в Сайлирию неофициально, они прятались за чужими личинами и именами. По сути, Дамир мог легко настоять на том, чтобы близнецы сегодня же покинули Астор-Холт, и был бы прав. Но вместо этого он выставил у палаты Динары усиленную охрану, да и вообще уже неоднократно вытаскивал ее из неприятностей.