Жалко только, что в кибернетике я разбираюсь даже хуже, чем в подводных лодках. Примерно так, как в балете до знакомства с Юлей и женитьбы на Рите. То есть знаю страшные слова типа «архитектура», «шина», «операционная система» и даже «эр-эс двести тридцать два», умею их сравнительно связно применять, но вот детально объяснить, что они означают, – увы. Как-то в прошлой жизни мне это не требовалось ни по работе, ни в хобби. Впрочем, мало ли чего я не знал и не умел в той жизни! Придется узнать и научиться в этой, только и всего.

Кстати, моя монополия на электронные лампы кончилась в начале тысяча девятьсот седьмого года. Ли де Форест изобрел-таки свой триод и запатентовал его. Я же в патентные дела не лез. Как и с Люмьерами, мне не хотелось обворовывать изобретателя. Ну и главное – патент наверняка нарушил бы секретность, что вряд ли могло быть компенсировано выплатами по нему. А вот тетроды, пентоды и комбинированные лампы патентовать можно, все равно их так или иначе скоро изобретут и без меня. Но кто именно это сделает, я не знал, поэтому совесть моя была спокойна. Раз хозяин неизвестен, то это, если вдуматься, не воровство, а находка.

Ну, и на всякий случай не помешает объяснить, с чего это я решил заняться всякой вычислительной электроникой именно сейчас. Причем в двух словах не получится, так что прошу набраться терпения.

Итак, в этом мире Русско-японской войны не было. Может, она еще когда-нибудь и вспыхнет, но в четвертом и пятом годах точно был мир. А также в шестом, да и сейчас, в седьмом, признаков надвигающейся войны не замечается. Почему так? У меня есть ответ. Возможно, он не совсем точный, но другого пока все равно нет. Он звучит так: мне удалось доказать японцам, что победа в грядущей войне весьма проблематична. А после заявления Вилли английская помощь тоже оказалась под сомнением, и японцы задумались. Да, у них весьма высок воинский дух, но при нулевых шансах даже самые отъявленные самураи в драку не лезут – тем более что это можно было сделать без потери лица, я ведь не только побряцал оружием, но и пошел на уступки в корейском вопросе.

Так вот, теперь передо мной встал вопрос из той же оперы. На носу Первая мировая война, как ее можно предотвратить? Ответ, к сожалению, однозначен: увы, никак. Но можно и нужно сделать так, чтобы участие России в этой бойне сопровождалось минимальными потерями, принесло максимальную выгоду и не привело ни к каким революциям. Чем бы таким помахать перед потенциальными противниками и союзниками?

До сих пор никому не известны танки, реактивные минометы и крылатые ракеты. Причем первые два наименования лучше раньше времени в оборот не вводить, ибо они могут быть легко воспроизведены противником и использованы против нас, а вот с крылатыми ракетами дело обстоит не совсем так. Их, во-первых, будет очень непросто скопировать. А во-вторых, даже если это у кого-то и получится, особого вреда нам они все равно не нанесут. Потому как крылатая ракета, сделанная на теперешнем уровне развития техники, вообще никому не способна причинить хоть сколько-нибудь существенного вреда – разве что своему расчету, если взорвется на старте. Даже сделанная на несколько более высоком техническом уровне «Фау-1» не нанесла англичанам существенных потерь. А я в прошлой жизни имел возможность познакомиться с пульсирующими воздушно-реактивными двигателями. Сначала как авиамоделист, а потом уже в качестве инженера, одно время занимавшегося обслуживанием летающих мишеней. В общем, сделать что-то этакое я, пожалуй, смогу и здесь, включая даже пусть и убогое, но все же работающее подобие схемы управления. Ну, а потом потребуется грамотная показуха. И уж в чем в чем, а в этом силен любой советский инженер-оборонщик, и я не исключение. Доводилось участвовать в работе полутора десятков комиссий, причем по обе стороны добра и зла. Не только как сдающему определенное изделие, но и как представителю заказчика.