– Он хоть жив? – спросил я Зубатова, который организовал и съемку, и данный показ. Да и к развитию сюжета явно руку приложил, насколько я понял.

– Жив, чего ему будет с такой малости. Оклемался к концу заседания и даже рвался вновь принять в нем участие, но его соратники как-то угомонили. Больше всех пострадал Гучков – сотрясение мозга, выбитый зуб и два сломанных ребра. Ну и еще Родзянке основательно досталось по причиндалам.

На экране тем временем продолжалось действие, но уже без прежнего накала страстей.

– Стоп, можно отмотать на несколько секунд назад? Ничего, я подожду.

– Что-то интересное? – спросил Сергей.

– Сейчас увидишь. Вон, смотри в левый угол!

Там некий господин, увернувшись от пролетавшего графина, пал на четвереньки и, быстро прошмыгнув под столом, в темпе покинул президиум.

– Это Ильич, – объяснил я. – Так что этот кусок из ленты, предназначенной для публичного показа, лучше вырезать. Все равно тут особого драйва нет, авторитет же главы коммунистов ронять пока рано. Может, когда-нибудь потом, в преддверии светлого будущего… кстати, а чем все кончилось?

– Ущербом имуществу на четыреста с небольшим рублей и переносом заседания на послезавтра. Плюс еще Милюков оштрафован на сотню за то, что громко ругался матом, и двух репортеров лишили аккредитации – они его перлы записали дословно, остальные же, как приличные люди, обошлись иносказаниями.

– Надо туда подешевле имущество выделять, – вздохнул я. – Наверняка же это не последний диспут. Зачем, например, там такие роскошные стулья? С моей точки зрения, и табуреток хватит, они летают не хуже. А при необходимости их легко привинтить к полу. И, кстати, чего это у тебя трудовики выступали так неорганизованно?

– Как раз наоборот, если бы они поддержали одну какую-то сторону, она получила бы решающее преимущество и действие быстро закончилось бы. А так добавили и тем и тем поровну, ведь товарищ Васечкин один стоит двоих.

Все это на самом деле было реализацией «плана Б». То есть изначально предполагалось, что события могут пойти тремя различными путями. Первый – оптимистичный, он же «план А». Подразумевал, что дума в установленные сроки рассмотрит проект конституции и примет его за основу (естественно, тот проект, что разрабатывали подчиненные Зубатова во главе с Львом Кориным, он же Николай Морозов). Однако столь благостная картина как-то не сложилась – больно уж много партий пролезло в парламент.

Ну, появление там приличного количества членов трудовых союзов никого не удивило. Десяток депутатов от РСДРП – тоже, хотя это была не совсем та РСДРП. Перед самыми выборами в партии произошел раскол, но не на большевиков и меньшевиков, а на социал-демократов и коммунистов. В чем состоят их теоретические разногласия, я так до конца и не понял, ибо гораздо более важным явно был другой вопрос – а кто тут будет главным? Именно по нему консенсус не получился, отчего партий и стало две. Старое название приватизировал Плеханов, но до единства в новой-старой партии было далеко, ибо Георгия Валентиновича активно подсиживал Мартов, а Дан с Церетели вообще пытались сколотить какую-то свою фракцию. Интересно, этот Церетели – предок того самого или просто однофамилец? Как бы он кошмарные статуи не начал строить, надо его чем-нибудь поплотнее занять.