Саблин прислушался к ответу ДД.

— Он знает, чем его уговорить.

— Сколько на это понадобится времени?

— Не больше часа.

— Что ж, может быть, мы и дождёмся отбоя.

Вертолёт сделал ещё один заход, заработала пушка, но не близко, в километре.

Саблин махнул рукой.

— Идёмте, перераспределимся.

Вернулись в пещеру.

— Талгат, принимай пассажира.

Араб оглянулся, слегка вздрогнул, глаза его расширились на мгновение.

— Пока, друзья.

Талгат вздрогнул ещё раз, погладил висок пальцами.

— Он ушёл.

«Я тоже пойду, — сказал Саблин-11 Данияру. — Варя там с ума сходит. Если у нас всё тихо, я вернусь быстро».

«Беги».

Данимир исчез.

Слабый рокот винтов вертолёта, доносившийся сверху, усилился, с гулом лопнул ледяной купол, накрывающий пещеру. В трещине начали собираться капли воды.

— Только не это! — Саблин бросился к узкому лазу, по которому они вылезали на перевал. — Николаевич, Салтаныч, Варя, несите Устю и меркабу к выходу. Прохориил — за мной!

Выбрались наверх.

Вертолёт делал круги совсем близко, то и дело пролетая над языком ледника, часть которого и служила крышей для пещеры.

— Что будем делать, Данияр Тимофеевич? — прокричал Валентин едва слышно.

Саблин раздумывал недолго.

— Сейчас я его посажу!

— Помочь? — проговорил Прохор в ухо Саблину.

— Ты умеешь изменять форму объектов?

— Я единственный, кто это делает в глубоких превалитетах, — по-детски похвастался Прохор.

Саблин усмехнулся.

— Цезарь, я с вас балдею! Давай по счёту три: ты меняешь кабину, не трогая лётчиков, я — винты.

— Лётчиков заденет всё равно.

— Постарайся не задеть. Раз, два, три!

Практически невидимые трассы формопреобразования геометрии объектов сошлись на хищной боевой машине.

Результат не заставил себя долго ждать.

Кабина Ми-28, безупречного дизайна, многогранная, «полутораэтажная», бликующая бронестеклом блистера, превратилась в ещё более сложный многогранник, теряя при этом присущую вертолёту функциональность боевой машины. При этом и блистер потерял прозрачность, стал молочно- белым.

Главный винт вертолёта остался винтом, но его лопасти удлинились и превратились в плоские полосы металла. Винтокрылая машина сразу потеряла подъёмную силу и пошла вниз, закручиваясь по спирали из-за работающего исправно рулевого винта.

Со скрежетом вертолёт вонзился в ворота между скалами, исчез из виду. Наблюдавшие за ним люди ожидали взрыва, но его не было, издали прилетели удары, скрежет и громыхание камней.

— Аминь! — сказал Волков, явно потрясённый демонстрацией «колдовских» способностей Саблина и Прохора.

— Возвращаемся, выносим наших и меркабу, — не отреагировал на его слово Саблин.

Вернулись в пещеру, потолок которой продолжал оседать и трескаться, готовый рухнуть. Вынесли Устю, укрыли под косой стеной скалы. Меркаба не уместилась в расселине, и её пришлось оставить у выхода из лаза, ведущего из пещеры наружу.

— Что дальше? — спросил Пётр Фомич, вытирая потный лоб рукой; меркабу он обхаживал, как своё родное детище. Мастер до сих пор находился в шоке от того, что комплекс многогранников, представлявших собой модуль числоперехода, удалось запустить без подключения каких-либо источников энергии.