Оказывается, не зря государь проезжал под нашими окнами. N., пьяная, призналась мне, что, когда я уезжал из Петербурга, она встречалась с ним наедине. Она давала ему знак, когда я уеду, открывая левую штору. Она проговорилась, когда я для разнообразия решил не ебать ее, а попросил подрочить. «О мой Николай!» – засмеялась она, но тут же спохватилась. «Что? – вскричал я. – Какой Николай?» Она мгновенно протрезвела, и краска залила ее лицо и шею. Она стала клясться, что верна мне, и призналась, что он заставил ее дрочить ему, обещая, что ничего большего требовать от нее не будет. По его понятиям, он не изменял своей жене и убедил N., что она, лишь дроча ему, не изменяет мне.

Я хотел тотчас броситься во дворец, но N. повисла на мне и мольбами и рыданиями удержала меня. Я решил немедля и сполна расплатиться с долгом казне, но и здесь он унизил меня, предпочтя держать меня в долгу и, сохраняя за собой власть, оскорбить меня, простив долг.

Я явился к государю на следующий день и сказал, что знаю все и что я решил драться с Дантесом, так что пусть он воспользуется случаем, чтобы убить меня. Иначе… и тут я посмотрел ему прямо в глаза, и тогда я понял, что он не будет препятствовать дуэли. Если я убью Дантеса, следующим должен быть он. Я убежал из дворца, чтобы не натворить глупостей. Упаси меня, Бог, от цареубийства. Убей меня.

Не чудо ли, что совершенно чужая мне женщина близка тем, что у нее есть пизда. Башкирка, которую я встретил во время своего путешествия, едва могла произнести несколько исковерканных слов по-русски, но поняла меня с полувзгляда, а я понял ее. Я подарил ей колечко, и она вышла ко мне ночью в степь. О, как мы понимали друг друга!

Любовь, подобно смерти, уравнивает раба и господина и стирает все различия между людьми. Да, ее пизда находилась там же, где и у русских женщин, и пахла так же звонко. Хуй и пизда как золото, с которым можно прийти в любую страну и жить богато, не зная ни языка, ни местных обычаев. В иноплеменной стороне чувствуешь себя чужестранцем только из-за мужчин, так как для общения с ними нужно знать их язык. Во всякой стране я хотел бы найти страну амазонок.

Отец башкирки стал звать ее; она выскользнула из-под меня и убежала в темноту. Это было очень кстати, ибо я уже сам подумывал, что пора ее отослать домой. Так я и не смог запомнить ее имени.

Есть тайны души, которые человек уносит с собой в могилу. Но жизнь семейственная состоит из тайн двух душ, а значит, сохранить тайну труднее.

Без тайны нет семейственной жизни, но после того, как жизнь окончится, придет конец и тайне.

По-прежнему, когда я пишу у себя в кабинете, моему воображению являются видения изведанных пизд. Видения так явственны, что мне кажется, будто я чувствую запах каждой из них. Мое тело пылает от желания, и тут входит N. Желание мое привычно исчезает.

N. что-то спрашивает, я отвечаю, и она уходит. Я уже не заставляю себя овладеть ею. Мои фантазии разгораются опять, и я, чтобы вкусить их прелесть, дрочу с закрытыми глазами.

Похоть в человеке появляется, так сказать, изнутри. В детстве для ее появления не нужна пизда, просто я обнаружил, что у меня есть хуек, прикосновение к коему приносит бесподобное удовольствие, а продолжительное прикосновение приносит сладостные судороги. Потом мне открылась призывающая красота пизды, ее слюнявая радость от моего хуя и чудо соития, происходящее по пословице: один ум хорошо, а два лучше, только применительно к телам.