— Пароль, — пропела Полная Дама, когда он приблизился ко входу.
— Генисолярис, — ответил он, надеясь, что пароль не успел измениться.
— Принято, — ответила картина, открывая вход.
В общей комнате было пусто, камин погас. Джеймс поднялся в спальню и направился к своей постели. Он проникся теплым чувством «домашности» этой комнаты, даже не взирая на её дремотную полуденную пустоту. Кровати были аккуратно заправлены. Нобби, огромный коричневый амбарный филин, спал в своей клетке, спрятав голову под крыло. Джеймс плюхнулся на кровать, взял связку пергамента и перо, и начал писать, соблюдая осторожность, чтобы не пролить чернила на одеяла.
Дорогие мама и папа,
Добрался вчера без проблем. Уже подружился с клёвыми ребятами.
Ральфа распределили в Слизерин, вот уж чего бы я никогда не подумал. Зейн в Когтевране, и он, похоже так же безумен, как дядя Джордж. Они оба маглы, так что я многое узнаю, хотя занятия ещё не начались. С их помощью, Магловедение будет даваться легко.
Тед показал нам Гремучую Иву, но мы не подходили слишком близко, мам.
Здесь появились новые учителя. Вчера я видел Невилла, но не успел передать ему ваш привет.
О, сегодня прибывает делегация американских волшебников.
Должно быть интересно, потому что Зейн сам из Америки. Долгая история. Подробности опишу попозже.
Ваш сын,
Джеймс.
P.S. Я в Гриффиндоре!
Джеймс гордо улыбнулся, складывая и запечатывая письмо. Он придумывал наилучший способ объявить о своем факультете маме и папе (и всем остальным, так как они все желают услышать об этом от его родителей), и решил, что просто сообщить об этом будет лучше всего. Все остальное показалось бы либо слишком обыденным или излишне пафосным.
— Эй, Нобби, — прошептал Джеймс. Птица приподняла голову, открывая один огромный оранжевый глаз. — Есть работа для тебя — доставить сообщение. Как насчет слетать домой, а?
Нобби потянулся, взъерошил перья, так что на мгновение показалось, он вырос вдвое, а затем высунул одну лапку. Джеймс открыл клетку Нобби и прикрепил к лапке письмо. Филин бочком, осторожно придвинулся к окну, развернул крылья, ссутулился, а затем легко бросился из окна в яркий дневной свет. Джеймс, чувствуя себя до нелепого счастливым, наблюдал, пока Нобби не превратился в пятнышко между далекими синими вершинами гор. Насвистывая, он повернулся и шумно побежал вниз по лестнице.
Он пообедал за столом Гриффиндора в Большом Зале, а после встретился с Зейном и Ральфом, когда все учащиеся школы начали собираться в главном дворе. Небольшой ученический оркестр собрался, чтобы сыграть национальный гимн Америки в честь прибытия делегации из Соединенных Штатов. Какофония во время настройки их инструментов была оглушительной. Зейн признался, что впервые слышал, чтобы Звездно-Полосатое Знамя исполняли на волынках и аккордеоне. Ученики мельтешили и суетились, заполняя двор. Наконец, профессор Долгопупс, и ещё один профессор, которого Джеймс пока не знал, начали продвигаться в толпе, выставляя учеников упорядоченными группами вдоль стен. Джеймс, Зейн, и Ральф оказались рядом с большими парадными воротами, ожидая прихода американцев с растущим нетерпением. Джеймс вспомнил истории его родителей о прибытии делегаций из школ Шармбатона и Дурмстранга, когда в Хогвартсе проводился Турнир Трех Волшебников: гигантские лошади и летающие повозки одних и таинственный галеон подводных лодок других. Любопытство съедало его: какой же способ появления выберут американцы.