—        Пацаны, ну вы прикиньте, поехал на Птичку за подарком. Вижу там эти красавицы туда-сюда, туда-сюда! Желтые в крапинку! Рты разевают — улыбаются. И стоят соответственно. Я и подумал — редкость поди. Вот Пчела-то порадуется.

—        Вот и порадовался, — не глядя на Коса, согласился Пчела и закрыл лицо руками.

Плечи его при этом как-то странно подрагивали, из чего можно было заключить, что Пчела еле сдерживает... Не рыданья же, в самом деле? Или это истерическая реакция на пережитый стресс? Вообще-то это на него не похоже, он вроде как психически устойчивый. Да нет, и вправду смеется!

—        Мужик сказал — хероциновые рыбы, — продолжал вещать Космос, потирая руки, — из самой Южной Америки гребаной! — Для большей убедительности. он решила привлечь к делу полученную на Птичке информацию по части аквариумного рыболовства. Против науки не попрешь!

— Ну и дурень ты, Кос! — назидательно прбизнес Пчела, отнимая руки от своей смеющейся физиономии. — Это ж самая известная рыба с Амазонщины — пиранья. Живет стаей. Пираньи буйвола за пять минут сжирают. А человека — в три. — И вдруг его осенило: — А что, Сань, может, макнем Коса в аквариум? Или подождем, пока они проголодаются? — Пчела заметно оживился: — Ты как, не хочешь искупаться?

Кос, насупившись, ничего не ответил.

—        Ладно, пацаны, пошли к гостям, — поднялся Саша и примирительно улыбнулся друзьям. — Будем спасать положение. Как говаривал наш учитель фон Клаузевиц, видимое поражение порою превращается в невидимые победы. Будем теперь разводить исключительно пираний.

Рома Воронин всю жизнь был, что называется, при еде. Закончил кулинарный техникум, потом Пищевой, поработал по специальности... Но так и не поправился, остался худющим и нескладным. Не па что глаз положить. Вот разве что уши горчат, большие, как у шимпанзе. Зато к двадцати пяти годам Рома дослужился до должности метрдотеля в солидном ресторане «Бенефис» на Таганке.

Несмотря на театральное название, ресторан этот принадлежал чеченцам, от театра, естественно, людям далеким. И посещался он все больше не актерами-режиссерами с дырявыми кошельками, а представителями этого малого горского народа. Если уж называть вещи своими именами, то «Бенефис» был штабом южнопортовой бандитской группировки Москвы.

Платили здесь хорошо и никогда не хамили. Единственным неудобством было то, что Роману приходилось скрывать, что он кое-что понимает по-чеченски.

Языку его научил чеченец-тяжеловес Ваха в те далекие времена, когда Рома работал в столовке спортбазы в Челюскинце, где тренировались в основном боксеры и тяжелоатлеты. Там же, в Челюскинце, он познакомился с вечно тогда голодным боксером Валерой Филатовым, а если короче — с Филом. И сошелся он с ними обоими, как ни странно, на почве, бокса. Они давали Роме уроки кулачного боя, а тот в благодарность подкладывал Филу и Вахе на тарелку лакомые куски.

Вообще-то умение договариваться и особый талант переимчивости были свойственны Роме с детства. «Прямо не пацан — обезьяна», — говаривал его отец всегда с разными интонациями. От явного восхищения до столь же явного презрения — все зависело от ситуации.