Между тем ученик Фигаса как нельзя лучше воспользовался познаниями, полученными от своего наставника. Переходя от воровства к мошенничеству, он ухитрился надуть одного еврея, ведь известно, что люди всегда чувствительны к несчастью тех, кто носит громкий титул и обещает щедрое вознаграждение. Достаточно развращенный, Гектор был, однако, новичком в некоторых вопросах. Таким образом, его любовница, которую звали Жуанитой, вертела им как хотела и довела дело до того, что юный маркиз на ней женился. Старый герцог едва не умер от нанесенного ему этим мезальянсом оскорбления.

Союз повлек за собой гибельные последствия: еврей-ростовщик, узнав все подробности, отказал Гектору в кредите. Жуанита, видя, что кошелек мужа опустошен совершенно, связалась с одним богатым иностранцем.

Все попытки Гектора отыскать беглянку были безуспешны, но зато, будучи несчастлив в любви, он оказался удачлив в картах.

Оставим ненадолго наших новых знакомых и перейдем к некоему Жаку Пьенуару, сыгравшему одну из главных ролей в этой драме. Еще в детстве один благодетель поместил его в семинарию, но, видя, что у него нет способностей для этого поприща, перевел мальчика к адвокату. Там, следуя своим дурным наклонностям, воспитанник не гнушался подделывать подписи, утаил несколько сумм, предался разврату и в итоге украл казну своего патрона, свалив вину на другого. Однако его дурное поведение возбудило подозрения; началось следствие, затем суд, Пьенуара клеймили и приговорили к пяти годам каторжных работ.

Отправляясь из Бисетра в Брест закованным в цепи, он сошелся с Пьером Фигасом. При виде Пьенуара Фигас не смог удержаться от изумленного возгласа: «Как, он здесь!..»

Фигас ошибся, он принял Пьенуара за Гектора де Кандаса, и действительно, сходство было так поразительно, что любой на его месте мог ошибиться: единственным различием между ними был цвет глаз. Между тем при виде этого человека в душе Фигаса пробудилось нечто похожее на угрызения совести, он жалел своего прежнего ученика; но добрые побуждения у подобных людей недолговечны. И, вместо того чтобы бежать от своего нового товарища, он постарался с ним сблизиться, и еще до Бреста у приятелей был уже составлен план побега. Впоследствии, объединившись с двумя другими преступниками, Лупаром и Габлёром, они решили бежать все вместе. Непонятно, как они обманули сторожей, но их план удался, хотя им и угрожала большая опасность, потому что о побеге извещают выстрелом, который побуждает окрестных крестьян преследовать беглецов для получения известной награды. В этом случае парик для сокрытия обритой головы преступника является самым необходимым и едва ли не первым условием для того, чтобы избежать преследования.

Фигас, самый ловкий из преступников, по прибытии на галеры сделался ростовщиком. Он втайне давал каторжникам деньги в долг под сто и более процентов и набрал, таким образом, порядочную сумму, имея на руках приблизительно около 800 франков. Фигас собирался разделить эту сумму с Пьенуаром, которого хотел сделать своим сообщником, и в то же время всячески желал освободиться от Лупара и Габлёра, думая покончить с ними, дождавшись, когда те заснут. Он предложил этот план Пьенуару, но последний счел его опасным и не одобрил. Все четверо отправились в Париж, где расстались в целях безопасности. Два друга поспешили на воды в Германию, и пока Пьенуар под именем Стефана де*** играл роль Дон Жуана в Гамбурге, Фигас отправился попытать счастья в Бадене. Не успел он опомниться, как окончательно проигрался, но судьба свела его с бывшим воспитанником, который, наоборот, только и делал, что выигрывал. Сначала посыпались упреки, потом последовало примирение, и молодой маркиз, рассказав о своих похождениях с Жуанитой, прибавил, что отца это ужасно рассердило и он поклялся никогда не принимать заблудшего сына. У Фигаса тотчас зародился адский умысел: помня о том, что Гектор де Кандас как две капли воды похож на Пьенуара, он решил завлечь Кандаса в Гамбург, убить и, заполучив его бумаги, явиться к старому герцогу за наследством. Все это чрезвычайно понравилось Пьенуару, любившему играть роль аристократа, и он тотчас дал согласие. Осталось только дождаться маркиза, которого Фигас опередил.