Людей было много – больше, чем Роджер привык, – и он не сразу заметил директора школы, Лайонела Мензиса. Тот стоял в другом конце комнаты и, сосредоточенно хмурясь, слушал склонившегося к нему высокого парня в рубашке. Роджер колебался, не желая вмешиваться в их разговор, но парень вдруг обвел комнату взглядом, заметил Роджера и уставился на его горло.

На шрам глядели все – кто украдкой, кто открыто. Прятать его было глупо, и Роджер расстегнул верхние пуговицы надетой под пиджак рубашки. Однако незнакомец смотрел пристально, и это выглядело практически оскорбительно.

Мензис заметил, что его собеседник отвлекся – такое трудно не заметить, – и поклонился Роджеру.

– Мистер Маккензи.

– Роджер, – улыбнулся тот – в ложе обычно звали друг друга по именам, когда не требовалось формальное обращение «брат».

Мензис кивнул и посмотрел на стоящего рядом парня, вовлекая того в разговор.

– Знакомьтесь. Роб Кэмерон, мой кузен. Роджер Маккензи, отец одного из моих учеников.

– Я так и подумал, – сказал Кэмерон, радушно пожимая руку Роджера. – То есть я подумал, что вы, должно быть, новый хормейстер. Мой маленький племянник Бобби Харег поет в детском хоре, он рассказывал о вас за ужином на прошлой неделе.

– Роб Кэмерон… – повторил Роджер, сжимая его руку чуть сильнее, чем принято. – Вы ведь работаете на гидроэлектростанции?

– Да, а откуда…

– Вы наверняка знакомы с моей женой, Брианной Маккензи. – Роджер обнажил зубы в улыбке, которую можно было принять за искреннюю.

Кэмерон открыл рот, но не издал ни звука. Взяв себя в руки, он захлопнул рот и, кашлянув, произнес:

– Я… ох, да. Разумеется.

Пожимая руку Кэмерону, Роджер машинально оценил его силу и понял, что если им придется драться, то драка будет короткой. Похоже, Кэмерон это тоже понял.

– Она…

– Да, она мне рассказала.

– Послушайте, мы всего лишь немного пошутили. – Кэмерон глядел на него настороженно, видимо, опасаясь, что Роджер пригласит его выйти поговорить на улицу.

– Роб? – удивленно поднял брови Мензис. – Что…

– Что такое? Что я слышу? – воскликнул старый Барни, подходя к ним. – Никакой политики в ложе! Если вы хотите обсуждать с братом Роджером эту ШНП-чушь, то идите в паб! – Ухватив Кэмерона за локоть, Барни отвел его на другой конец комнаты к группе оживленно беседующих мужчин.

– ШНП-чушь? – удивленно подняв брови, спросил Роджер у Мензиса.

Улыбнувшись, тот повел плечом.

– Слышал, что сказал старый Барни? Никакой политики в ложе!

Одно из основных правил масонов запрещало обсуждать в ложе религию и политику – возможно, именно поэтому масонство до сих пор и существует. Шотландская национальная партия Роджера не интересовала, а вот Кэмерон…

– Не думал, что наш Роб политик, – произнес Роджер.

– Прими мои извинения, брат Роджер. – Мензис изобразил нечто похожее на раскаяние. – Я не собирался вмешиваться в твои семейные дела, но это я рассказал жене о Джеме и миз Гленденнинг, а женщины любят поболтать. Сестра моей жены живет рядом с Робом, от нее Роб и узнал обо всем. Он, наверное, заинтересовался гэльским? И его немножко занесло. Но я уверен, что он и не думал фамильярничать с твоей женой.