Как бы то ни было, но грозное восстание было подавлено. Тантия Топи, выданный своим лейтенантом Ман-Сингхом и приговоренный к смерти, был казнен 15 апреля в Сипри. Этот бунтарь, «эта поистине замечательная фигура великой трагедии индийского восстания, — как говорит господин де Вальбезен, — представил все доказательства политического гения, наделенного ловкостью и смелостью», мужественно умер на эшафоте.
Тем не менее конец восстания сипаев, которое, возможно, стоило бы англичанам Индии, распространись оно на весь полуостров и прими общенациональный характер, знаменовал собой крах почтенной Ост-Индской компании.
В самом деле, совет директоров угрожал отставкой лорду Пальмерстону с конца 1857 года.
Первого ноября 1858 года прокламация, напечатанная на двадцати языках, объявляла, что ее величество Виктория Беатриса, королева Англии, приняла скипетр Индии. Через несколько лет она станет ее императрицей.
Это было сделано лордом Стенли. Губернатор, позже вице-король, государственный секретарь и 15 членов, составляющих центральное правительство, члены Совета Индии не на индийской службе, губернаторы президентств Мадраса и Бомбея, назначаемые королевой, члены индийской службы и главнокомандующие, назначаемые государственным секретарем, — таковы были основные должности в составе нового правительства.
Что касается военных сил, то королевская армия в тот период насчитывала на 17 тысяч человек больше, чем до мятежа сипаев, — 52 пехотных полка, 9 стрелковых полков и значительные силы артиллерии с пятьюстами саблями на кавалерийский полк и семьюстами штыками на пехотный полк.
Туземная армия состояла из 137 пехотных полков и 40 кавалерийских, но артиллерия в ней была почти вся европейская.
Таково современное положение дел на полуострове с точки зрения административной и военной, таковы силы, которые оберегают территорию в 400 тысяч квадратных миль.
«Англичанам, — говорит господин Грандидье, — посчастливилось найти в этой большой и великолепной стране покладистый и работящий народ, цивилизованный и давно привычный к разного рода ярму. Но пусть они поостерегутся, покорность имеет свои границы, и пусть ярмо не слишком давит, иначе в один прекрасный день головы подымутся и стряхнут его».
Глава IV
В ПЕЩЕРАХ ЭЛЛОРЫ
Эти слова оказались более чем верны. Принц махрат Данду Пант, приемный сын Баджи Рао, пейшвы Пуны, одним словом, Нана Сахиб, в то время, быть может, единственный оставшийся в живых вождь мятежных сипаев, сумел покинуть свое неприступное убежище в Непале. Отчаянный, смелый, он привык к внезапной опасности, умел ловко сбивать с толку преследователей и заметать следы; хитрый, как змея, он рисковал появляться даже в президентствах Декана, движимый острым чувством ненависти, удесятеренным кровавыми репрессиями, последовавшими за восстанием 1857 года.
Да! Это была смертельная ненависть, и Нана поклялся отомстить владыкам Индии. Он был наследником Баджи Рао, но, когда в 1851 году старый пейшва умер, компания отказалась выплачивать ему пенсион в восемь такиев рупий[58], на что он имел полное право. В этом заключалась одна из причин той ненависти, которая в дальнейшем должна была привести к самым страшным последствиям.