Историки отнеслись к работе Вебера с самого начала в основном холодно, будь то Рахфаль, Пиренн или Робертсон (Robertson Н. М. Aspects of the Rise of Economic Individualism: A Criticism of Max Weber and His School. N. Y., 1933). А. Сэ (See Н. E. Modern Capitalism: Its Origins and Evolution. L., 1928) и др. Помимо специальной критики можно сплошь и рядом встретить в исторических трудах совокупно пренебрежительный отзыв о «тезисе Вебера — Трельча» (теперь уже чаще «Вебера — Тони»).

Для настоящего состояния исследований характерно стремление вернуться к тем же самым источникам, с которыми имел дело Вебер. включая и современную ему философскую и социологическую литературу, с тем чтобы уйти от поспешных интерпретаций, «развивающих» или «отвергающих», и по возможности беспристрастно проанализировать весь комплекс проблем. К публикациям именно такого рода принадлежат работы Маршала. Они в целом свидетельствуют в пользу Вебера. Но в этом же ключе написаны и только что опубликованные статьи М. Маккиннона. нацеленные на «окончательное разоблачение» основного тезиса «Протестантской этики» (С-I, С-II). Маккиннон ставит под сомнение важнейшую часть веберовой аргументации: адекватность его интерпретации теологических текстов. По его утверждению, Вебер понял эти тексты совершенно неправильно.

Основной замысел Маккиннона состоит в том, чтобы принципиально развести учение самого Кальвина и кальвинизм. По мнению Вебера. пишет он, в кальвинизме в качестве существенного элемента сохранилось Кальвиново учение о предопределении, причем Дордрехтский, Вестминстерский и Савойский синоды только усиливают этот момент, в то время как пастырская практика предполагает возможность совета верующему относительно средств определения «спасенности» или «неспасенности». Первая главная ошибка Вебера, по мнению Маккиннона, состоит в том, что он не уловил принципиальных изменений, внесенных в кальвинизм «теологией союза» еще до Вестминстера и переносящей бремя спасения на человека. Ответственность верующего состоит в том, чтобы посредством духовного труда удостовериться в своем призвании и избранности. Вторая важная ошибка — в том, что он приписал делам верующего мирскую направленность. Но в христианском понимании (в том числе и кальвинистском) труды, «дела» имеют отношение к миру иному и не могут отождествляться с деятельностью в рамках профессионального призвания. В-третьих, именно такого рода труды суть для «теологии союза» основания, в силу которых верующий может удостовериться в спасении. Таким образом, не существует разрыва между кальвинистской догматикой и пастырской практикой (см.: С-1, р. 144–147). Отсюда следует, что никакого безысходного одиночества и мучительной неизвестности верующий пуританин в связи с догматикой основных кальвинистских синодов не должен был испытывать.

Маккиннон критикует также указанные сочинения Трельча, Тони и Маршала (С-11, р. 200–207), причем он фиксирует и их расхождения с Вебером (не всегда эксплицированные), и неадекватность общей концепции для анализа возникновения капитализма. Статьи Маккиннона выводят дискуссию на совершенно новый уровень.