А вот затем Соловьев сам пишет: «Но, отвергая Богочеловека как единый общий для всех начаток спасения, как знамя языков, иудеи тем самым искажали и смысл богочеловечества, делая из него исключительное преимущество народа израильского».

И дальше: «Когда на первом месте стоит беззаветная вера в живого Бога и Его промысел, тогда и еврейское самочувствие, и еврейский материализм служат делу Божию…

Но как только эти чисто человеческие и натуральные особенности еврейского характера получают перевес над религиозным элементом и подчиняют его себе, так неизбежно этот великий и единственный в мире национальный характер является с теми искаженными чертами, которыми объясняется всеобщая антипатия к еврейству (хотя и не оправдывается вражда к нему): в этом искаженном виде национальное самочувствие превращается в национальный эгоизм, в безграничное самообожание с презрением и враждой к остальному человечеству; а реализм еврейского духа вырождается в тот исключительно деловой, корыстный и ничем не брезгующий характер, за которым почти совсем скрываются для постороннего, а тем более для предубежденного взгляда лучшие черты истинного иудейства».

В XIX веке изъяснялись красиво и многословно. А говоря попросту, В. Соловьев сказал здесь буквально следующее: есть в иудаизме хорошее зерно, но национальный характер еврейского народа таков, что на деле получается иудейский нацизм и «всеобщая антипатия».

Другая работа В. С. Соловьева называется «Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии» . Она касается ровно тех источников, на которые мы опирались выше: Юстус, Эккер и иже с ними. В пику названным авторам Владимир Сергеевич заявляет, что иудаизм – это чудесная гуманистическая религия, а если где и попадаются нехорошие места – то они появились по причине преследований со стороны христиан, которые, типа, первыми начали. Но как тогда быть с дохристианским антисемитизмом? И в чем причина антисемитизма христианского, неужели только в религиозной нетерпимости?

Соловьев приводит целый ряд выдержек из Талмуда, которые должны подтвердить изначальный гуманизм иудейской религии. Вот они – все, сколько есть (точные ссылки отсутствуют):

«Язычник, занимающийся законом Божьим (Тора), равен первосвященнику».

«Не должно обманывать и язычника».

«Ученики рабби Симона бен-Шетаха, рассказывается в иерусалимском Талмуде, купили ему осла у одного сарацина. На сбруе животного оказалась драгоценная жемчужина. «Знает ли об этом продавший?» – спросил рабби. – «Нет», – отвечали ученики. – «Так идите скорее и возвратите ему сокровище». Когда это исполнили, сарацин воскликнул: «Слава Богу иудеев!» Это восклицание язычника, – замечается при этом в Талмуде, – было для рабби Симона дороже всех сокровищ в мире».

«Однажды наши старики, – рассказывал рабби Ханина, – купили у проходивших римских солдат мешок пшеницы и нашли в нем кошелек с золотом. Они поспешно догнали солдат и возвратили им находку. Тогда те воскликнули: «Слава Б-гу иудеев!»

Рабби Самуэль бен-Сузарти отправился в Рим и нашел там драгоценное украшение, потерянное императрицей. Было объявлено всенародно, что тот, кто возвратит находку в течение тридцати дней, получит большое вознаграждение, а у кого она окажется после тридцати дней, тот будет казнен. Рабби Самуэль принес украшение на тридцать первый день. Императрица спросила с изумлением: разве он не знал о том, что было объявлено? «Я слышал об этом, – отвечал рабби Самуэль, – но я принес находку не из желания награды и не из страха казни, а единственно только из страха Божия». Тогда императрица воскликнула: «Слава Богу иудеев!»