С таким соотношением антропоморфизма и доблестной деятельности тесно связан тот факт, что антропоморфические культы содействуют сохранению, если не зарождению, склада ума, благотворно сказывающегося на развитии различий в статусе, благоприятствующего сохранению соответствующих режимов. Правда, здесь совершенно невозможно сказать, где заканчивается такое дисциплинирующее влияние культа и где начинается очевидное проявление сопутствующих изменений в наследственных чертах. В их наиболее развернутом виде и хищнический темперамент, и чувство статуса, и антропоморфический культ — все вместе принадлежат культуре варварства; между этими тремя явлениями, когда они возникают в обществе на этом культурном уровне, существует некоторая взаимозависимость. Того, насколько они оказываются взаимосвязанными друг с другом в привычках и способностях индивидов и социальных групп в наши дни, более чем достаточно, чтобы признать наличие схожей причинной или органической связи между этими психологическими явлениями, рассматриваемыми как характерные черты или привычки индивида. Из предшествующих моментов обсуждения явствует, что различия в статусе как характерная особенность социального устройства явились следствием хищнического образа жизни. По своему происхождению отношение статуса представляет собой не что иное, как сильно выраженную хищническую позицию. С другой стороны, антропоморфический культ стал подробным кодексом различий в статусе, перенесенных на понятие о сверхъестественной, загадочной предрасположенности, приписываемой предметам материального мира. Таким образом, и этот культ по внешним факторам его происхождения можно рассматривать как продукт всепроникающего анимистического представления варвара. Это представление определялось хищническим образом жизни, претерпевало известные изменения, в результате чего сложилась вера в олицетворенную сверхъестественную силу, наделенную полным набором привычек, отражающих характерный для человека хищнической культуры образ мысли.

Следует принять во внимание наиболее выраженные психологические черты, которые в данном случае имеют непосредственное значение для экономической теории: (а) хищнический, сопернический склад ума, названный здесь доблестью — как явствует из соответствующей главы, — выступает в эпоху варварства лишь вариантом общечеловеческого инстинкта мастерства, принявшего такую вот особенную форму под направляющим действием привычки завистнического сопоставления людей; (б) отношение статуса — официальное выражение завистнического сопоставления, подведенного под известный шаблон и расписанного по утвержденной схеме; (в) антропоморфический культ, по крайней мере в начальный период его расцвета, — институт, характерным элементом которого является отношение статуса, существующее между человеком как подчиненным субъектом и вышестоящей олицетворенной сверхъестественной силой. Если помнить об этом, то не должно быть никаких затруднений в признании тесной связи между этими тремя явлениями, касающимися природы человека, и жизнью общества; в некоторых ее существенных элементах эта связь равносильна тождеству. С другой стороны, система, основанная на отношении статуса и хищническом образе жизни, — это выражение инстинкта мастерства в том его виде, который он принимает в силу обычая завистнического сравнения; вместе с тем антропоморфический культ и обычай соблюдения обрядов благочестия — это выражение анимистического представления людей о наличии в предметах материального мира некоей предрасположенности — представления, выработавшегося под влиянием, по существу, той же самой привычки завистнического сравнения.