— Это что? — поинтересовалась я отстраненно.

— Ухаживаю, — ответили мне максимально сухо. — Ты же хотела пирожных со вкусом свободы? Но если не нравится, можем все выбросить. Прямо сейчас.

— Спасибо.

Ну а что еще я могла сказать? Промолчать было бы просто невежливо, да и мужчина мог понять молчание как согласие, но выбрасывать цветы я не планировала. Они ведь не виноваты в том, кто их купил? А ведь это чей-то труд. Кто-то подвергал свою жизнь опасности, чтобы собрать этот букет. Выбросить его было бы бесчеловечно.

Легкая полуулыбка тронула губы мужчины, когда я подвинула букет и коробку пирожных поближе к себе. Обняла как родных, чтобы у Ирадия и мысли не возникло познакомить их с мусорным контейнером.

Возникшая пауза меня смущала, поэтому я постаралась ее поскорее заполнить:

— Я хотела у вас спросить… Почему я до сих пор здесь? Я хочу услышать реальную причину.

— Потому что я хочу быть уверен, что у тебя не осталось никаких болезней. Для меня важно, чтобы ты была здоровой.

— Я была здоровой до этого инцидента, — возразила я.

— Не была.

— В каком это смысле? — резко похолодела я, чувствуя, как сорочка прилипла к спине.

— К сожалению, в самом прямом. Гастрит, а вместе с ним и язва могут возникнуть не только из-за неправильного питания, но и из-за частого голодания.

Я смутилась. Щеки опалило жаром, а в груди возникло глухое возмущение.

— Это не ваше дело! — запротестовала я.

— Мое, — склонился мужчина ниже, почти что нависая надо мной. — Потому что ты мне не безразлична, и изменить это не в силах никто. Я бы и сам рад оставить тебя в покое, но не могу. Будет жаль, если у тебя не получится ответить мне взаимностью.

— Не отвечу, — отрицательно покачала я головой, с трудом удерживаясь от того, чтобы отвести взгляд.

— К сожалению для меня, это ничего не изменит, — прикоснулся он костяшками пальцев к моей щеке.

— Думаете, что получится взять измором?

— Думаю, что нам стоит лучше узнать друг друга, прежде чем делать какие-то выводы. Кстати, утром тебя уже выпишут. До вечера.

Сухие губы все-таки коснулись моего лба. Зажмурилась против воли, но не вздрогнула. Скорее была ошарашена таким поведением. Провожала его спину недоуменным взглядом, однако уже у двери мужчина остановился.

Обернулся, чтобы своим взором пробраться в самую душу.

— И еще кое-что. Держись подальше от Эльдера. Неуставные отношения на территории академии запрещены.

— О себе беспокоитесь? — спросила прямо.

— О тебе, Каролина, — улыбнулся он как-то цинично. — Я это переживу, а ты?

Он собирался уйти. Веркомандир космической армии собирался уйти, оставляя последнее слово за собой, но я окликнула его раньше, чем он вышел за дверь:

— Не стоит повторять, что это не ваше дело? Но знаете, я вам все же отвечу. Я буду держаться от него подальше, но не из-за вас, не стоит строить иллюзий, а потому что Эльдер такой же. Его время выбирать жену тоже придет, и тогда он купит чью-то жизнь точно так же, как это сделали вы. Законы одинаковы для всех имситов.

Теперь последнее слово осталось за мной, но удовлетворения я не чувствовала. От прежнего благодушия не осталось ни грамма. Даже капитана сейчас видеть не хотелось. Ирадий окончательно испортил мне настроение, которое не скрасили даже пирожные.