— Простите, товарищ веркомандир, но вы не имеете права.

— Имею. Могу отдать любой приказ, не противоречащий уставу, а в уставе говорится, что питание — это важная составляющая правильного обучения. Немедленно сядь и поешь, не будь упрямым ребенком. Хуже ты делаешь только себе.

— Если бы вас здесь не было, мне бы пришлось справляться самой! — попыталась я донести до него элементарные вещи. — Точно так же, как и остальным!

— Но я здесь, и ты для меня не остальные, — произнес он с угрозой в голосе.

В его глазах как-то разом добавилось серебра, но меня уже было не остановить.

Сказался стресс, да и новость о том, что нас тут чем-то травят, энтузиазма не добавила.

— А я вас здесь быть не просила!

— Накажу!

— Ваше право, товарищ веркомандир!

Ударит. Клянусь! Я думала, что он меня сейчас ударит, так полыхали серебром его глаза. Больше того, мужчина вдруг показался мне гораздо мощнее, как если бы в одно мгновение раздался в плечах. Его аура подавляла. Однозначно воздействовал на меня, но этот этап мы уже проходили.

— Быстро села и поела. Это приказ.

Я не сдвинулась с места. Понимала, что это в какой-то степени глупо — противиться такой мелочи. Казалось бы, ну что такого в том, чтобы поесть? Абсолютно ничего, если не мыслить масштабно. Нет, сейчас передо мной стоял совсем не старший группы, а имсит Ирадий, уступить которому я не могла себе позволить даже в мелочах. Если продавит сейчас, то попробует еще раз иеще, и я даже не замечу, как все обернется для меня тем, от чего я сюда бежала.

Нет, я не его личная игрушка. Я новобранец военной космической академии, а это звучит гордо.

— Или ты сейчас же поешь, или сто отжиманий. Выбирай, — бросил он зло, и я тут же приняла упор лежа, выполняя задание.

Да только хватило меня от силы раз на двадцать. Слабость накатила такая, что руки подкосились. И я бы упала. Расквасила бы себе нос, если бы не реакция веркомандира.

Словно котенка, он подхватил меня под мышки, а после и вовсе усадил себе на колени, занимая кресло.

— Довыпендривалась? — спросил с каким-то зловещим удовлетворением. — Теперь поиграем по моим правилам. Или ты послушно открываешь рот, или я тебя целую. И поверь, на одних поцелуях не остановлюсь, даже если это будет стоить мне работы.

Рот я открыла раньше, чем он успел договорить. Это было страшно, да. Его слова вселяли страх. Близость вселяла страх. Безнаказанность. Но больше всего меня подавляло унижение. Мужчина кормил меня с ложки, словно маленькую, беспомощную, беззащитную. Именно такой я сейчас и была.

Не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Лишь совсем немного дернуться, но этих потуг он даже не замечал. Жевала долго, несмотря на то, что почти вся пища имела пюреобразный вид. Быстрее просто не получалось есть, а я хотела бы. Хотела бы поскорее оказаться как можно дальше от этого мужчины, от его нечитаемых взглядов, от полуулыбки, что скрывалась в уголке его губ. От жара, исходящего от его тела. И от запаха, которым я словно вся пропиталась, но, увы, наши желания редко соответствуют нашим возможностям.

— Отлично. А теперь спать. Попытаешься сбежать, и я тебя снова раздену, а вещи выброшу в окно. И заметь, все вполне могло бы быть цивилизованно.