Ведь Гирс, как слышала, да и сама видела Кесая, был одним из сильнейших воинов их небольшой общины. А им нужно было не потерять столь сильного наследия, что перешло к ней самой от их прадеда. Мало кто мог похвастаться тем, что имеет не одну и даже не две, а три боевые ипостаси. Оборотней с такими способностями практически не было.
Например, Кесая, кроме себя самой и их прадеда, никого из таких больше не знала. Вот это редкое качество и хотели сохранить в ее потомках. Но для того, чтобы это было возможно, нужен был как минимум носитель древней крови.
Хорошо, что ее отец знал нескольких вампиров, магов крови, которые сделали ему один артефакт, позволявший определить, подходит ли выбранный кандидат в будущие отцы для детей Кесаи. Вот так они и оказались в этой общине оборотней.
После того, как на их собственное поселение, – а кочевали они обычно вдоль южных границ объединённых королевств, – напали эльфы, они вынуждены были покинуть обжитые места и продвинуться ближе к Свободным Городам. Там-то они и присоединились к этому табору. Табору патриарха Гиралка.
Сам старик был очень сильным оборотнем и мудрым правителем. Он сразу понял, насколько такой союз может укрепить их собственную общину, особенно если связать Кесаю с кем-нибудь из его детей. И он не вызывал у девушки никакого отторжения, как в общем-то и многие другие члены общины. В том числе и некоторые его сыновья или внуки.
Но вот в том-то и дело, что тарков артефакт, который показывал тех, кто и позволит сохранить ту силу, что скрыта в ней, и передать эту силу ее потомкам, сработал на этом болване, Гирсе. Оборотне, у которого было две боевые ипостаси. На том единственном, кого девушка просто физически терпеть не могла. Этот наглый и самоуверенный парень просто на каком-то подсознательном уровне вызывал у нее отвращение и отторжение.
К тому же она всегда видела ту фальшь и злость, с которой он общался как с нею, так и с ее семьей. Ведь она единственная превзошла его в силе. Гирс не ожидал встретить в обычной девушке столь сильного бойца. Но Кесаю тренировал ее прадед.
К тому же она прекрасно знала, как Гирс относится к ней самой и ее родным, которые и прибились к этой общине после того, как эльфы вырезали все их становище на южной границе. Тогда-то и погиб их глава, прикрывая отход всей остальной семьи.
Девушке уже несколько раз удавалось выкрутиться из этой расставленной на нее самой природой ловушки, да и отцу Гирс не особенно понравился. Но вот мать ничего не хотела замечать. И сейчас, когда отец со старшими братьями еще с утра ушли в Каласк и вернуться должны были лишь вечером, перед самым закрытием ворот, она вновь подняла этот вопрос с одной из родственниц патриарха.
И девушка грустно бросила взгляд в сторону своей матери, которая как раз сейчас указала рукой в ее сторону. «Тарк, – подумала она, – в этот раз мне не отвертеться». И Кесая оглянулась в сторону леса, на подсознательном уровне готовя пути к отступлению. Именно это позволило ей заметить какое-то шевеление за стеной фургонов, окруживших ту поляну, на которой они остановились.